Терминатор 1965
Шрифт:
Глава 9
Убивать Горбачёва далее не думал. Пускай живёт Михал Сергеич долго и счастливо, да с Раисой свет Максимовной любезничает. Но тормознуть партийною карьеру говорливого ставропольского комбайнёра интересно чисто с точки зрения изменения этой реальности. Мало ли, вдруг да съедет история с рельс.
И хотя Горбачёв весной 1966 года «всего лишь» завотделом Ставропольского крайкома КПСС, казалось бы, невелика птичка, но, как говорится, – надо же с кого-то начинать. С Леонида Ильича не решился. Симпатичен попаданцу-киборгу бровастый генсек, – в его эпоху родился, рос, в октябрята-пионеры принят был. Нет, уж лучше «могильщика СССР» первоначально «на опыты пустить»…
Отследить Михаила Сергеевича проблемы не было, за три дня пребывания в
В темпе, не обращая внимания на остолбеневших жителей, обшарил карманы, забрал бумажник и партбилет. На три секунды врубил «Контакт» на полную, отключая Горбачёву способность к, пардон, мЫшлению. Если получится как задумано, то Михал Сергеевич продолжительное время проживёт «овощем», радостно гугукающим, пузыри пускающим и в штаны писающим-какающим. Потому трубой по башке и приложил, чисто для виду, чтоб грешили медики на последствия травмы.
А насколько долго Горбачёв будет дурковать самому интересно, постарался зарядить его на максимум. Ничего, потом, через полгода-год, обряжусь в халат белый, прикинусь фельдшеросанитаром, проникну в лечебницу или на дом и «раскодирую» беднягу. Раиса Максимовна его любит, поди не сдаст в психушку. А когда восстановится Михал Сергеич – соратники всё равно отрядят сбитого лётчика по иной линии карьеру делать, а то и вовсе на пенсию отправят, кому нужен в верхах чувак с травмой башки?
На женский крик внимания не обращал, хоть заоритесь, ни остановить, ни задержать всё равно не смогут три тётки и паренёк в штатском, выскочивший из подъезда, консьерж хренов. Охранник только успел потянуться к кобуре, под пиджаком укрытой, как сбил его и приложил о стену. Но аккуратно.
Жаль, комедия с кошельком теперь не прокапает. Это какой уровень подготовки у залётного урки должен быть, чтоб играючи свалить подготовленного сотрудника Комитета или батальона охраны УВД и столь нагло напасть на «начальника» во дворе элитного дома, при множестве свидетелей. Нет, однозначно спишут инцидент на происки вражеских разведок, а, скорее, на внутрипартийные разборки…
Чёрт с ними, не мои заботы, двинул на выход, по тти снёс водителя Горбачёва. Тот или в зеркала заднего вида чего углядел, то ли на крики среагировал – непонятно. Упал, дышать не может, получив в «солнышко», не скоро очухается…
Вытянул руку с игрушечным пистолетом, навёл на орущих баб.
– Тихо, заткнулись все! Пристрелю прошмандовки, – прохрипел почти как Высоцкий.
Партмамзели, а может и прислуга, детей выгуливающая, мигом умолкли. Эх, благословенные шестидесятые, ушёл без проблем. Выйдя со двора снял с «морды-лица» косынку, по типу ковбоев, почтовые поезда и банки грабящих, напяленную. Чёрное лёгкое пальто скинул через квартал в загодя приготовленную хозяйственную сумку, с которой и вышел на заряженного, два часа ждущего таксиста. Водила, получив от геолога, решившего наведаться к замужней знакомой, пока супруг в ночную смену пашет, полста рублей аванса, честно ждал пассажира. А засим умчал щедрого сибиряка до Армавира, закалымил ещё полста рублей сверх двойного счётчика. Бороду я сбрил в январе, меняя имидж, а недельная щетина особой приметой не является. Однако при высадке из таксомотора, таки «провёл сеанс» с шофёром. Теперь не вспомнит мужик своего пассажира, а вечером напьётся и вообще обо всём забудет…
На перекладных, щедро платя частникам, а на юге извоз частный процветает, добрался до Анапы. А там и до Крыма рукой подать. Моё отсутствие на делах никак не сказалось. Котлован на участке под цоколь и погреб вырыт, знатные каменщики из Молдавской Советской Социалистической Республики неспешно и обстоятельно занимаются фундаментом,
Оприян и второй секретарь Красногвардейского райкома партии Каретников, человек непримечательный, даже на вид какой-то блёклый и понурый, вечно унылый, примчали на улицу Парковая дом 5, едва узнали о моём возвращении. Как и предполагал, проболтались мужчины в Симферополе о волшебных сеансах Виктора Протасова, снимавшего боли от неумеренной выпивки и даже от пристрастия к алкоголю умевшего отвратить.
– Сергей Борисович, ну как я пациенту помочь смогу, если он днём занят. Понимаете, человек как батарея аккумуляторная, за день энергия расходуется, к вечеру сил меньше. Это опытным уже путём выяснил. Дочери вашей вон три сеанса понадобилось, и самый лучший эффект был после третьего, в 11 часов дня прошедшего. А чтоб за один раз от всех болячек излечить и ночью и в незнакомом месте. Трудно это, Сергей Борисыч, поверь – трудно. Не с железяками же работаю, с живыми людьми. Ответственность какова – не дай Бог нечаянно навредить. Тогда медики точно определят на казённые харчи.
– Тут такое дело, Виктор, – замялся Оприян, – особенное, даже дипломатическое…
Оказалось, что слава о целителе Протасове, хотя рекламных щитов и не стояло по полуострову, дошла и до руководства области. И это при том, что за тяжёлые болезни я намеренно не брался, упирая исключительно на оздоровительный массаж и кодировку алкоголиков. С бухариками вообще весело дело шло. Некоторых особо развесёлых граждан я типа никак не мог вывести из фан-клуба зелёного змия, чем они неимоверно гордились, всячески подкалывая опростоволосившегося «Айболита». Зато жёны, замордованные пьющими мужьями, перестали у калитки в очередях высиживать круглосуточно. Случаи с «неподдающимися поддающими» я списывал на нежелание алкашни излечиться. Вот те ответственные, о семье думающие мужики, кто хотел завязать, вот с ними нет проблем – не пьют и всё. Прям воротит исцелённых от спиртного. Случился и казус – супруга Никиты Пономаренко, тихого и ехидного пьянчуги (погоняло «Айболит» он придумал) после неудачного сеанса кодирования, уже второго, не выдержала и когда дома муж достал «огнетушитель», победно щурясь выставил на стол, – отоварила друга сердечного той бутылкой, совсем как Штирлиц Холтофа.
И пошла сдаваться в родную советскую милицию. Дескать, убила изверга постылого, лучше тюрьма, чем такая жизнь.
Подполковник Абрамов, тоже мой «клиент», только «успешный трезвенник», запереживал и кинулся на место преступления, но Никита уже уполз к соседу, требуя развода и политического убежища в местной КПЗ…
А сейчас подлечиться захотели милицейский полковник, замнач областного УВД и второй секретарь обкома. Но поскольку товарищ Протасов известен как чудо-нарколог, визит к нему ударит по авторитету высокопоставленных лиц, враз народ вычислит – пьянчуги приехали. А светлый образ родной милиции и партии любимой никак нельзя опорочить. Потому и приглашают под Симферополь, в закрытый посёлочек. Надо ехать, отказ категорически противопоказан для спокойной жизни, а связями полезными обрастать пора. Поломался немного для виду, больше цену набивая, и согласился. Да, о цене вопроса – денег за «сеанс» районные бонзы из своего «общака» уже выделили, Борисыч положил на стол три, почему-то не две сотенных купюры, попросил не беспокоить земными денежными вопросами высокопоставленных пациентов…
– Виктор, мы тут посовещались, – Оприян переглянулся с Каретниковым, – на три тысячи ссуду можешь хоть завтра получить в совхозной кассе. Как раз кирпич хороший в тупичке разгрузили, крепкий, самое оно на стройку. Оттуда Зорий с ребятами и заберут, чтоб первый этаж выводить. Понимаю, брянскому жителю лес привычнее. Но баню пускай скидают из бруса, а дом надо ставить капитально.
– Уговорил, Борисыч. Капитально, значит капитально…
Совхозная головка буквально на ушах стояла, тщась зашанхаить гражданина Протасова на веки вечные. И симферопольского адвоката Семёна Михаиловича нашли, чтоб сгонял в глухие ебеня Брянской области, село Поветкино, спешно развёл Виктора со змеюкой Зоей Петровной, и молодую, кровь с молоком, красавицу, экономиста Ольгу Вишневскую, ненавязчиво сватали…