Терминатор. Часть 1
Шрифт:
— Я человек, Верта — произнесла снова и недовольно Юлия.
— Относительно — произнесла ей Верта — Все относительно Юлия.
Верта, снова подошла к Юлии и прижалась к ней нижней частью своего робота Т-1001, полиморфа пластичным из живого жидкого металла женским телом — К тебе уже не относится это понятие. В полной степени Юлия. Ты теперь как я, а я хочу быть как ты.
Верта обняла Юлию, снова крепко и нежно, почти как родная любящая старшая сестра. И поцеловала молодую, лет двадцати Юлию, прямо в губы.
Потом оторвалась от поцелуя и произнесла — Завтра ты выберешь первого подопытного, Юлия.
— Я? — Юлия немного даже растерялась — Почему я?
— Именно ты, как земная женщина, выберешь мне подопытного мужчину. Для моего очередного опыта — Верта произнесла стоящему пред ней первому силиконовому прототипу всех
Робот Т-1001, секунду помолчал, не отрывая взора зеленых, из-под тонких черных изогнутых дугой бровей, похожих на человеческие глаза женщины, красивых из мимикрирующего жидкого полисплава холодных глаз. От синих, не менее красивых глаз. Совсем еще юной, лет двадцати. И, словно живой человекоподобной машины. Взяв ее за руки. И произнес ей — Нет, Юлия. Сделаем так. Мы его вместе выберем, девочка моя. Но, сделаем это завтра.
— Внимание! Всем внимание! Опасность ядерного взрыва! Опасность ядерного взрыва!
НБОб34 Азимут 90 градусов по сетке координат.
Взрыв поверхностный.
От вспышки до взрыва 90 секунд.
Ширина облака по окружности 1 километр.
Направление облака 2,3 десятых градуса.
— Внимание! Произошел ядерный взрыв!
Радиус зоны поражения ударной волны 40 километров.
Радиус зоны радиационного заражения 3–4 километра.
Координаты эпицентра взрыва NP058680.
Приступить к немедленной эвакуации населения и личного военного состава из зоны радиоактивного заражения.
В настоящий, и в последующие моменты организуются противорадиационные центры. Приступить к работе они смогут через два часа. Всем постоянно проверять показание дозиметра. И определять текущий уровень радиации. При фиксировании высокого уровня радиации немедленно обратиться за медицинской помощью.
— Мамочка! — кричит Алексей и прыгает снова к ней. К протянувшей ему руки своей матери. Он снова прыгает в то окно, в ледяной обжигающий ядерным холодом ветер. И оказывается здесь, и идет по узкому длинному с поворотами отделанному бронеметаллом и пластиком коридору. Он знает куда идет. Это выглядит, может странно, но он знает куда идет. Еще начав свой путь с бетонных коридоров верхних этажей, спустившись на грузовых автоматических лифтах. Эти лифты сами включались и выключались и доставили его на эти нижние бункера Скайнет этажи. И он шел быстро по этому коридору. И знал куда шел. Он шел в главный центральный комплекс управления всей системы. Он видел все. Он видел всех, и все смотрели на него и тянули к нему свои руки. И люди и машины. Каждый хотел его коснуться, как будто он был чем-то уникальным и особенным. Неким божеством или чем-то вроде этого.
Охранники с оружием расступались перед ним, в подчинении наклоняя свои головы и сверкая красными горящими глазами машин.
Он знал, куда шел. Он шел к ней. И она ждала его. С нетерпением ждала его. Он нужен был ей. Очень нужен. И она не могла без него. Она любила его и ожидала пришествия. Любила как родная земная мать. Они были теперь связаны, связаны одними общими целями и одной жизнью.
Казалось, этот узкий коридор никогда не закончится. Но вот, он уже стоял перед высокими металлическими бронированными дверями. И двери открылись. Он даже услышал, как они открылись. С шипением и с силой. Разжавшись в стороны и открыв перед Алексеем еще одно затемненное, почти не освещенное в отличие длинного коридора обширное помещение, помещение, напичканное электронным оборудованием. Мониторами и компьютеризированными системами. Проводами по стенам, идущими со всех сторон. Из самих бетонных вокруг стен, откуда-то изнутри. Из глубины из самих недр этого громадного многоэтажного бункера. Но он Алексей знал, что эти провода идут из самого сердца сектора Х30. Идут оттуда, из области GAMMA X2, сердца самой Мега машины, самой главной машины этого бункера. И он теперь стоял там, где она должна была появиться, несколькими этажами выше, перед ним своим ребенком и своим сыном. На вот том большом центральном мониторе, почти во всю стену перед ним, в глубине этого помещения на противоположной стене. Это место, где он уже не первый раз появлялся перед ней. После того как выпрыгивал из того окна того многоэтажного из кирпича дома под названием Земля, после ядерного удара, и оказывался тут. Где они разговаривали. Где общались. Один на один. Еще до того как он Алексей стал солдатом.
Алексей хотел рассказать этот сон. Но молчал и не рассказывал. Даже после того случая и встречи с роботом перебежчиком Т-200. Он тогда, вообще опасался такое рассказывать. Мало ли чего могли подумать.
Алексей был очень умным двадцатилетним парнем. И очень понимающим и добрым. Это ему, видимо досталось от своей матери Антонины. Это доброе понимающее сердце. И майор Кравцов его, вероятно из-за этого приблизил к себе, и сделал командиром второго боевого отряда БС 55142 Пион состоявшего из одних мальчишек призывников из двух староверческих сибирских лесных деревень.
И вот снова этот же сон. Снова все повторялось. И одно, и тоже. Как некая запись, снова прокручивалась в его голове.
Один раз, правда, ему не довелось до конца его досмотреть. Его разбудила Светлана Лескова в ракетном бункере полковника Гаврилова. Но сейчас никто не мешал, и он его снова видел. Очень четко и совершенно реально. Этот невероятно живой реалистичный сон.
Он Алексей даже и не помнил, когда он стал этот повторяющийся без конца в его мальчишеской памяти сон видеть. С какого раннего момента. Было такое уже ощущение, что он видел его всегда. И, он его заучил от, А до Я. Все начиналось с ядерного удара и заканчивалось уносящим в черноту ночи его ледяным ветром. И потом вот здесь когда открывались двери. И он, входил в эту большую уставленную всю электронным оборудованием комнату. Обставленную до предела и всю в проводах, идущих по стенам и даже потолкам.
Но, сейчас и кроме него были еще кто-то. Спинами, стоявшие к нему. И стоявшие по обе стороны прохода оставленного между ними. И он был здесь, и теперь был уже не один.
Он не видел их лиц, пока. Они стояли к нему спиной и смотрели на главный монитор, словно не замечая Алексея.
И вдруг вспыхнул яркий свет. Свет отовсюду. Со стен и потолка. И вспыхнул экран монитора и экраны других окружающих этот огромный бетонный отделанный металлом и пластиком зал.
И он Алексей вошел в середину тех, кто стоял перед главным монитором и встал, как и все перед ним.
Алексей посмотрел сначала вправо и увидел стоящих двух женщин. Одну совсем молодую, еще совсем девчонку, возрастом таким же, как и он Алексей. Светловолосую, лишь с легким серым оттенком волнистыми коротко остриженными до плечей в виде каре волосами. Миловидную личиком. Широкую в бедрах и округлых ягодицах. И с полными стройными ногами. Одетую в узкий, из какой-то материи, обтягивающий ее гибкое тоненькое девичье молодое тело, белый длиннорукавый с замками молниями. Практически цельный как у космонавта или аквалангиста комбинезон. И в обуви, похожей на легкие кроссовки или кеды с ровной подошвой. На гибкой узкой талии юной миловидной с алыми полненьким губками особы, был широкий затянутый туго пояс. С большой круглой пряжкой. И она, повернув голову, посмотрела на поравнявшегося с ней в одном ряду Алексея. Первой посмотрела на него, вставшего рядом плечом к ее плечу Алексея.
Она была синеглазой и с широко открытыми красивыми глазами. Лицо белое и с черными тонкими изогнутыми красиво бровями. И девчонка улыбнулась ему, ласково и нежно красивыми юными, вероятно еще не целованными губами. И так как будто она уже его хорошо знала. Вот только он Алексей еще ее не знал. Алексею показалось, она даже теми своими алыми губками потянулась к нему. И следом за ней повернула к нему свою голову вторая женщина. И посмотрела на Алексея пристально, и совершенно не моргая.
Вторая стоящая за ней была старше ее. Лет, наверное, тридцати. Но, тоже очень миловидная на вид женщина. С таким же белым лицом и сильно забранными ото лба к затылку огненно-рыжими вьющимися локонами волосами. Заколотыми красивой золоченой заколкой на самом темени. Сильно оголяя ее высокий женский лоб. И превращенными в длинный до самой ее талии и широких таких же, как и у первой особы женских бедер и ягодиц. Спадающий по ее гибкой узкой женской спине, рыжий вьющийся хвост. Она была выше первой на целую голову. И она, тоже повернула свою голову в сторону на Алексея. И тоже улыбнулась ему красивыми, алыми более яркими, чем у молодой стоящей девчонки тонкими губами.