Термитник. Энтомологический детектив
Шрифт:
– Ах, так уж и милые, – захлопала густо накрашенными ресницами одна из Гусеням, – ты такой галантный кавалер, Тёмочка.
– Он не просто галантный, как мне кажется, – радостно подхватила вторая, – но и явно напрашивается на свидание со мной!
– Почему это с тобой, – вскричала первая, – он со мной разговаривает, значит и свидание со мной!
– Ты вообще к нему боком сидишь, он со мной говорил!
– Но статью-то он мне дал в руки!
– Это я тебе статью передала, дура! Он со мной пойдет на свидание!
Муравей в ужасе переводил взгляд с одной сестры на другую, запутавшись, с кем он начал
– Девчонки! Девчонки! Перестаньте ссориться, – взмолился Тёма, видя, что ситуация накаляется, – я не могу пойти с вами на свидание! Поймите, я бы очень хотел пойти и с тобой Винула, и с тобой Кира, вы же просто обалденные девушки! Даже с двумя бы сразу пошел! Но, есть обстоятельства, мешающие этому!
– Какие? – Хором вскричали сестры Гусеням и глаза у них загорелись в ожидании поводов для сплетен.
– У меня свадьба через два дня. Я женюсь!
Гусеням разом открыли рты и вытаращили на него свои глазищи:
– Женишься? На ком? Когда? Почему мы не знали?
– Но, это страшный секрет, девчонки, – интимно прошептал муравей, наклоняясь к близняшкам, – я не могу сейчас разглашать эту тайну в редакции! Ее отец – известный мафиози. Сам Дон Паблито Карлеоне! Он против нашей свадьбы и может все расстроить. И тогда – все кончено!
– Что кончено? – ахнули обе сестры в один голос, в страхе прижимая пухлые ладошки к круглым щечкам.
– Все, – страшным голосом проговорил Тёма, – два трупа. Мой и ее.
– Ах, – снова воскликнули толстушки и по их телам пробежали волны дрожи, – как два трупа?
– Молча. Ножом по горлу, ноги в тазик с цементом и на дно озера. Так что выручайте, Гусеням, – проговорил Тёма страдальческим голосом, – нет времени мне сейчас перепечатывать статью. Мне нужно готовиться к побегу вместе с моей любимой. Прямо на край света.
– Ах! – снова воскликнули наивные Гусеням.
– Короче, никому ни слова, берите в работу статью, а я вам – вот такенную шоколадину с изюмом, – Тёма показал руками невероятных размеров шоколадку, – договорились? Спасете двух влюбленных?
Сдав рукопись Гусеням, муравей выскочил из редакции.
Солнце нестерпимо выжигало улицу. Тротуары были пустынны в ожидании обеденного перерыва. На часах было без пятнадцати двенадцать, но Тёма ощутил, что зверски хочет есть. Восторженный экстаз немного отпустил, и ему стало мучительно стыдно за свою реакцию на внимание к его личности и его способностям. Нет, муравей никогда не принижал свои журналистские таланты, даже наоборот, он всегда жаловался, что его недооценивают, что у него огромное количество преимуществ перед другими корреспондентами газеты. Но такое развитие событий захватило врасплох его скромное эго. Он поддался кратковременной слабости и размечтался о великолепной жизни на самой вершине общества.
Тёма оглянулся по сторонам и медленным шагом, прячась в тени домов, двинулся в сторону кафе, где обычно покупал себе на обед салатик или булочку с кофе. Он сел за столик, положил рядом свою шляпу и заказал полный обед: зеленые щи со сметаной, антрекот по-сигайски, большую кружку светлой пади и чашку черного ячменного кофе. Официант проникся значительным заказом и предложил ему сигару, но муравей отказался. Он никогда не понимал
Тёма пришел к белым стенам Окружной Клинической Больницы на целый час раньше, назначенного Таракановым, времени. Он сел в тенечке за пластиковый столик в кафе, напротив больницы, заказал большой «Американо» в который попросил добавить сливки, чем вызвал брезгливое недовольство чопорного официанта, и начал работать над второй статьей. Знаний журналиста хватало, чтобы написать её и без помощи, но он давно уже привил себе способность делать любое дело ответственно и профессионально, досконально погружаясь в тему и стараясь разобраться в вопросе, о котором он пишет.
Ровно в пятнадцать ноль-ноль, как по будильнику, лейтенант Тараканов появился перед главным входом в больницу. Он остановился на ступеньках крыльца и, оглянувшись вокруг, увидел журналиста, спешащего к нему из кафе. Тараканов отвернулся в другую сторону и смотрел на громаду Термитника, пока журналист не добежал до дверей в больницу. Лейтенант резко обернулся, молча протянул муравью руку и открыл двери.
Они очутились в прохладном полусумраке приемного покоя, и Тараканов сразу направился к турникету охраны. Сонный охранник тупо кивнул лейтенанту и нажал на рычажок. Они понеслись в сторону лестниц по узкому коридору. Лавируя между каталок, коробок и спешащих по своим делам медиков, Тёма старался держаться за спиной лейтенанта. Говорить было неудобно, пока они не свернули к подземному переходу во второй больничный корпус, где движение было не такое активное. Тёма догнал Тараканова и пошел рядом с ним.
– Куда спешим, напарник? – Спросил он, – поделишься инфой, или мне самому провести расследование?
– Хватит дурачиться, – оборвал его лейтенант, – у нас серьезное дело, и я даже рад, что ты будешь в курсе.
Он вдруг резко остановился и оглянулся по сторонам. В коридоре никого не было. Тараканов, подойдя к двери в какую-то техническую коморку, подергал ручку и открыл ее. Внутри комнатки были навалены швабры, веники, ведра и тому подобные, необходимые для уборки помещений, инструменты. Он зашел внутрь, и Тёма шмыгнул за милиционером следом. Тараканов аккуратно прикрыл дверь за собой и прислушался – далеко в другом конце коридора простучали чьи-то шаги, но сразу затихли. Журналист весь вытянулся в струнку, в ожидании сверхсекретной информации.
Тараканов посмотрел на муравья сверху вниз. Лицо его было крайне серьезным.
– Ты в дружбу веришь, Тёма? – Неожиданно спросил Тараканов.
Немного опешивший от такого вопроса, Тёма промолчал. Он вдруг испугался, что лейтенант немного со сдвинутой крышей в части психики.
– Ты ведь парень неплохой, насколько я могу по тебе судить. Так вот, как относишься к настоящей дружбе? – Настойчиво переспросил Тараканов.
– Да, как, – смутился Тёма, – нормально я отношусь. У меня полно друзей.