Термитный мёд
Шрифт:
— А ну, — говорю, — тогда объясни толком.
Ухмыляется гнусно, чешет своему мурашу позолоченное брюхо и говорит:
— А что тебе не понятно? Вот эти ребята — они солдаты. У них все сроду специализированы — солдатами родились, солдатами и умрут. Солдаты у них — самцы. Работяги — отчасти самцы. Государевы фавориты — на триста процентов самцы. А самка в каждом клане — одна-единственная, мать их. Общая. И королева.
— Ну и что? — Дэн говорит.
— В идеале, — говорит пижон, — детки клана, в смысле — личинки, в смысле — яйца, это — в хорошем смысле — у королевы должны быть от фаворитов. Но она может и солдата приблизить, если выйдет такой каприз. У солдат такие периоды бывают, повышенной активности. А вот у работяг, можно сказать, не бывает никогда. Оттого они свою королеву любят беззаветно, платонически и издали.
Тут уже я говорю:
— И что?
— Да ничего, — говорит пижон. Ухмыляется. — Обычный термитный мёд, который как малина со сливками — это сперма работяг и солдат, когда они не в форме. А особый продукт — у! Это — фаворитов и тех солдат, которые о-го-го! Которые могут! Высоко энергетичный. Они бы нипочём его не продавали на экспорт, если бы нашенская бумажка не была таким деликатесом для королев с тонизирующим эффектом, а человеческий гормональный секрет, который на футболках остаётся, не использовали их медики. Для сложных и опасных случаев.
Дэн только присвистнул.
— Ё-моё, — говорю. — Вот ведь дурят людей…
Тут пижон снова заржал.
— Да кто вас дурит-то?! Дерьмо… придумают же… Термиты ради своих королев на всё готовы, для их радости торгуют, можно сказать, самым ценным, а вы — дерьмо! Сами-то…
Дэн говорит:
— В жизни не притронусь.
А пижон:
— Ну и глупо! Знать не знаешь, какое действие у этого особого продукта на человеческий организм! Не вашим мерзким веществам чета! Сплошной кайф — и ни грамма побочного вреда, даже совсем напротив — всё от него омолаживается и хорошеет. Дураки ваши богатенькие, можно подумать!
— Ага, ага, — говорю. — Тебе-то лучше знать.
Тут пижон не заржал, а гнусно захихикал.
— Да на моём месте любой богатенький бы оказаться рад был до беспамятства! Я-то этот самый особый продукт пробовал не в консервированном виде, а в самом, что ни на есть, натуральном! Космос мне — не работа, а одно наслаждение, да ещё и общество приятное и милое, — и почёсывает золочёного под жвалами. — Среди наших астронавтов есть — о-го-го! Вот, к примеру…
Ничего
— Ну и как, — говорит, — называется, по-твоему, то, чем ты в космосе с термитами, господи прости, развлекаешься?
Пижон вроде как удивился.
— Ну как… может, гурманство, может, наркоманство… может, интернационализм…
Я только и успел Дэна подтолкнуть под локоть, чтобы он пижону по матушке не объяснил, как этот интернационализм понимает. А пижон прыснул, как пацан, и говорит насмешливо:
— А ты, пошляк, небось вообразил себе невесть что… Да ты посмотри на термитов и посмотри на меня! Что это, по-твоему, любовное приключение, что ли?! Совсем вы тут, на Земле, не соображаете ничего… Как вообще процесс добывания еды может быть… этим самым, а?
— Да легко! — говорит Дэн. — Этак любая скажет…
Я его еле остановил, чтобы он мысль развивать не начал.
— Ладно, — говорю. — Товар погрузили, плату получили, надо отсюда сваливать, а то нас заждались уже. Один момент. По уму хорошо бы проверить качество… чтобы без рекламаций потом…
Пижон улыбнулся сладко, как распоследний рекламный агент, и говорит:
— У нас, милый человек, всё точно, как в Палате Мер и Весов. Термиты не люди, врать деловым партнёрам не обучены. Но если ты хочешь — тогда конечно-конечно, можешь пробовать хоть как, весь товар в твоём распоряжении. Только скажи — я ребят попрошу вам вскрыть упаковку.
— Дэн, — говорю, — надо бы проверить.
А Дэн головой замотал.
— Я партнёрам нашего босса на слово верю, — говорит. — Чего проверять, ещё подумают, что не доверяем им… Обидятся… всё равно, как по матери послать…
Пижон говорит:
— А ты, философ?
Я почесал под ингибитором мыслительных функций.
— Знаешь, что, — говорю, — я вам, пожалуй, на первый раз поверю на слово. Я, в конце концов, не химическая лаборатория, не понимаю ничего в этом… И потом, ведь твои термиты моему боссу теперь постоянные торговые партнёры? Чего нам друг к другу цепляться, действительно…
Пижон сделал умильную мину. Раскланялись, разошлись.
Сидим в кабине фуры, смотрим, как термиты коробки с туалетной бумагой в звездолёт затаскивают. Ждём, пока нас продезинфицируют и карантинный выезд откроют.
Дэн говорит:
— Нет, ты мне скажи, по-твоему, этот типчик — наркоман всё-таки или извращенец? А?
Хороший вопрос.