Термокварковый фюрер

Рыбаченко Олег Павлович

Вознесенский отважно ответил:

– Выпуск танков доведен, до максимального уровня, возможного на данным момент уровня. Более сорока процентов рабочих женщины и подростки, которые трудятся по 15-16 часов в день. Оборудования при этом не хватает, а также электричества. Кроме того ведь мы увеличили долю танков Т-34, причем новая модель танков имеет более толстую броню в 70-миллиметров, что тоже требует изменения в конструкции. Поверьте, довести численность исправных танков до 10 тысяч раньше конца июня невозможно, даже если вы меня поставите к стенке.

Кроме того ведь и для отражения удара Японии тоже потребуются танки.

Берия кивнул:

– Да хотя бы пятьсот- шесть сот танков необходимо на восток отправить, иначе мя потеряем Владивосток. У Японии слишком уж большой перевес в пехоте, и авиации.

Сталин злобно оскалился:

– А вы знаете, что советский человек и в первую очередь руководитель, должен выполнять именно невозможное. На то он и советский человек! Кстати Жуков предлагал дождаться немецкого отправления, чтобы измотать противника активной обороной, а затем перейти в наступление самим. То есть тактика боксера, позволить замахнутся, ударить и пробить на встречный.

Вознесенский поморщив лоб ответил:

– Тактика неплохая, но... Если гитлеровцы слишком долго не будут наступать их преимущество может увеличиться. Вернее я хотел сказать, что пока мы имеем над врагом превосходство в общей численности танков, но в целом производственные ресурсы Германии с учетом захваченных её стран превосходят нас как минимум втрое, а если учесть еще помощь союзников... К конце концов у немцев подростки пока еще не работают, а да женщин больше мобилизуют в качестве надсмотрщиц в лагеря. Думаю, по мере затягивания войны преимущество будет переходить к нацистам. У них гораздо больше резервов, в том числе и людских, для увеличения военного производства, чем у нас!

Сталин скривил лицо, сердито дернул усом, но голос остался спокойным:

– А ты пессимист Вознесенский!

Нарком тяжелой индустрии ответил:

– Кто такой пессимист - это хорошо информированный оптимист! А кто такой оптимист - хорошо инструктированный пессимист!

Сталин хлопнул Вознесенского по плечу:

– Хорошо сказано! И каков из этого вывод!

Нарком тяжелой индустрии ответил:

– Ну, я лично думаю, что немцы, помня о том, как их били зимой, наверняка начнут наступление летом. При этом постараются наштамповать как можно больше Пантер и Тигров. Кроме того у них появились еще САУ Носорог, но она по вооружению как "Элефант", но гораздо слабее бронирована и с высоким силуэтом, и Шмель. Последняя самоходка весьма мощная, гаубица оснащена 150 миллиметров пушкой и способно метать, снаряды до 13 километров. Должен сказать, на танки КВ, и Т-34 слабее Тигров, Пантер, Элефантов, в броне и вооружении. Пока у нас не запущены в массовое производство более сильные машины. Да и их запуску временно снизит выпуск уже отлаженных машин.

Сталин предложил:

– Постройте на Урале еще несколько заводов и электростанций. Природных ресурсов у нас хватает, а русские люди творят чудеса.

Вознесенский подтвердил:

–

Мы и это делаем, но растянутость коммуникаций, малая населенность Сибири создает определенные проблемы. Но к первому июля наш фронт будет иметь 10 тысяч танков, не считая резервов ставки. Ну и еще кое-что получим и на восточном направлении. Там я считаю нужно играть на удержание позиции.

Берия решил вставить:

– По Амуру можно держать прочную оборону, река большая, полноводная. А Владивосток можно и сдать. Хотя конечно жалко потерять такой большой и ценных город!

Старин рявкнул:

– Что! Ты хочешь сдать самый крупный город на тихом океане! Может и ты стали предетелем!

Берия тут же залепетал:

– Удержим товарищ Сталин! Непременно удержим!

Вождь смягчился:

– Вот то-то! И никакой паники!

Вознесенский все же нашел себе смелость заметить:

– Конфигурация фронта такова, что удержание Владивостока, будет нам стоить, слишком многих сил. Ведь действительно, держать оборону, в водной глади куда проще, чем прикрывать изогнутую линию подхода к Владивостоку. Ведь мы так можем потерять столько войск.

Сталин зло посмотрел исподлобья:

– Ты в этом деле специалист!

Вознесенский ответил в рифму:

– Мы все учились понемногу, чему-нибудь, и как-нибудь!

Берия прервал замсовнаркома:

– Все мы немного знаем стратегию товарищ Сталин. На Дальнем Востоке Владивосток находиться на выступе, который очень трудно охранять, и защитить. Это своеобразный балкон. И тут да, великий своего рода стратегическая ловушка для наших войск.

Сталин нервно закурил, он старался сосредоточиться. После чего произнес хриплым голосом:

– Потеря самого крупного советского порта в Тихом Океане нанесет слишком большой стратегический и политический урон, по духу советских людей и подбодрит японских милитаристов. Нельзя давать врагу столь сильный пропагандистский козырь.

Берия поспешил согласиться:

– Да нельзя товарищ Сталин!

Вознесенский возразил:

– Тоже самое думали и по поводу Киева! Тоже пробовали удержать его любой ценой, а вылилось все в южную катастрофу! Нет, товарищ, Сталин лучше действительно не распылять силы, а сосредоточиться исключительно на западном фронте, а на востоке держать минимум сил и средств. Целиком его отдавать, конечно, не следует, нам нужны его природные и промышленные ресурсы, но свести воздействие нужно к минимуму.

Сталин сердито тряхнул седеющей головой:

– Вот мы и сведем к минимуму! Но Владивосток удержим! Город с суши неплохо укреплен, я имею ввиду, в инженерном отношении. Часть выпускаемой артиллерии, которой у нас с избытком, мы перебросим к Севастополю. Да орудий выделим из резерва ставки. Кстати японские танки слабы, значит, против них можно бросить наши устаревшие, но еще не переплавленные танки. Ну хотя бы Т-26, со своими не лучшими характеристиками. Несколько сот этих отремонтированных танков все-таки еще осталось в резерве?