Тернистая дорога к звездам

Мишарин Борис Петрович

— В целом ведут себя мирно… а почему?

— Мы не представляем для них угрозы, наш уровень развития далек от инопланетного, — ответил Буторин.

— Да-а… — Граф постучал пальцами по столу, — а если уровень станет соответствовать?

— Не знаю, здесь нет ответа. Возможно, пойдут на контакт, а возможно попытаются уничтожить.

— Вам не кажется, Михаил Афанасьевич, что мы пытаемся решить давно решенную задачу?

— Например?

— Например, страны, обладающие ядерным оружием, не желают расширения этого списка. А почему? Ответ банально

прост — нет уверенности, что, например, Иран, Ирак или Зимбабве не применят его. Развитые страны правильно считают — развивайтесь, но без оружия массового уничтожения. Почему так не могут думать на НЛО — развивайтесь, но если станете сильны — мы вас уничтожим или поработим.

— Согласен, это рациональная мысль с уверенностью на 80–90 процентов.

— Рациональная мысль… Я вот для чего вас пригласил, Михаил Афанасьевич. Необходимо организовать защиту объекта, установить там полосовой и антирежекторный фильтры, но более мощные. Если на НЛО попытаются прощупать и уничтожить электронику, естественно, что вблизи все люди погибнут, то пусть получат ответный удар. Возможно, никакой НЛО не появится, но с фильтрами будет спокойнее. Но НЛО может прилететь завтра или сегодня, поэтому прошу не затягивать решение вопроса, профессор.

— Временно отложим все дела, соберем схемы… Раньше трех дней не получится, Роман Сергеевич.

— Хорошо, доступ на монтаж вы получите, приступайте к созданию фильтров немедленно — попросил Граф.

Устинов занимался своим делом, но его иногда раздражала эта повышенная секретность — никто ничего не знает, ни у кого не спросишь. Каждый знает только свою задачу. Директор объекта и не знаю — зачем, с какой целью ползают люди на крыше, что делают, нервничал он. Так надо… кому надо?.. Ответ всегда один — Роман Сергеевич в курсе. Кто бы сомневался…

Шли дни и недели, Устинов полностью погрузился в работу, то давая указания, то проверяя отдельные собираемые узлы. Схемы, провода, приборы крепились к внутренней оболочке звездолета, и сейчас он походил на ощерившегося ежа или неизвестный инопланетный организм громадных размеров. Готовые участки зашивались панелью, на которой красовались разноцветные лампочки-индикаторы разных размеров и мониторы приборов.

Сам Устинов и его люди, привыкшие на авиазаводе к точности и аккуратности, с восхищением осматривали результаты труда. Столько схем понятных и непонятных приборов им еще не приходилось монтировать. Словно внутренности десятков новейших истребителей умещались в одной кабине.

Никто из рабочих не жалел, что перешел сюда с авиазавода. Между собой разговаривали: "Представляешь, мой внук когда-нибудь скажет с гордостью — мой дедушка собирал первый звездолет в мире. Ради этого стоит жить, а, братцы?!

Граф вылетел в Москву, появился в центр подготовки космонавтов вместе с генерал-лейтенантов Войтовичем. Руководителю центра сообщили, что прибудут два человека из центрального аппарата ФСБ, необходимо оказать им содействие, предоставить личные дела космонавтов и не препятствовать собеседованию.

Графа

не интересовали пилоты, личные дела которых сразу же отложили в сторону, на вторую полку легли дела бортинженеров. Академика заинтересовали только три человека, окончившие МГУ со специализацией астрофизика и галактическая астрономия.

Он побеседовал с каждым из них, чувствуя настороженность в разговоре и непонимание — почему ФСБ интересуется астрономией. Вопросы звучали одинаково, но ответы Граф получал разные и не мог для себя определиться — то ли логика у кого-то лучше, то ли на кого-то ранг ФСБ действует более подавляюще.

Первым он беседовал с Михаилом Юрцевым:

— Скажите, верите ли вы в существование гипотетической планеты Глория, на которую иногда делают ставку астрологи, и каков там уровень развития жизни?

— Вы сами ответили на свой вопрос.

— А я верю в существование разумной жизни в других галактиках. Как вы считаете, где необходимо искать в галактике эту жизнь?

— Странный вопрос для сотрудника ФСБ.

— И все же.

— Около красных и желтых карликов. Не знаю — понятен ли вам ответ.

Граф поблагодарил Юрцева и пригласил Сергея Батищева — получил ответ, словно под копирку. Следующим был Николай Михайлов. На первый вопрос он ответил так: "Планета гипотетическая и этим все сказано. Но если предположить, что там есть жизнь, то уровень развития не выше нашего. Если бы НЛО были с этой планеты, то земляне уже давно были бы друзьями, а скорее всего рабами. Расстояние небольшое до возможной планеты для НЛО".

На второй вопрос он ответил более подробно, чем его коллеги: "Около подобных Солнцу планет, то есть красных и желтых карликов. На примерном расстоянии от Солнца до Земли, на расстоянии, позволяющем иметь среднесуточную температуру от нуля до тридцати градусов.

— И есть такие планеты?

— Да, их более тысячи, не так много, как кажется, но разброс очень велик. Много непонятного и неизведанного в космосе. Даже на земле, например, вопросы ФСБ о космосе.

Граф усмехнулся.

— Сейчас, Николай, вы дадите подписку о неразглашении, и мы продолжим разговор.

— Подписку, о чем, о жизни в космосе?

Генерал пододвинул ему листок, он прочитал и расписался.

— Я не сотрудник ФСБ, Николай, я академик и руковожу, если можно так выразиться, другим центром подготовки космонавтов. Генерал действительно из ФСБ, а я нет. Не желаете перейти ко мне?

— К вам?.. Я даже не знаю, как вас зовут… И почему я должен переходить?

— Роман Сергеевич. Буду откровенен с вами, центра еще нет, но я подбираю людей, трех вполне достаточно. Должен переходить… вы не должны. Я имею полномочия приказывать вам и вашему начальнику центра, но я этого не сделаю. Выбор за вами, я лишь могу предложить полет к звездам.

— Моя подготовка практически завершена, Роман Сергеевич, и я надеюсь в ближайшее время полететь в космос. У вас все призрачно и непонятно… Два центра подготовки… зачем?