Тернистый путь к dolce vita
Шрифт:
Магомед Измаилович приоткрыл глаза, протянул похожую на сухую корягу руку и прохрипел: «Пиджак…»
Маша с трудом поднялась с постели и передала ему пиджак. Старик вынул из кармана бумажник, достал оттуда пачку долларов, протянул ей и едва слышно прошептал: «Иди».
Глаза его закрылись, и Маша подумала: «Все, блин, помер…»
Мысль эта так развеселила ее, что она не удержалась и прыснула со смеху. Словно в ответ на это Магомед Измаилович захрапел, как клокочущий вулкан.
Маша накинула платье, вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице, когда ее окликнул хозяин дома.
– Ах,
Под утро девицы стали собираться в отведенной им комнате. Маша пришла последней. В руках она держала косметичку, набитую деньгами. Молния уже не застегивалась, и это ее радовало, даже возбуждало, придавало драйв.
– Вот она, сладкая жизнь, – протянула Маша, потряхивая косметичкой.
– Да, вожделенная dolce vita, – вторила ей Кира.
– Дольше кого? – не поняла Маша.
– Dolce vita – так по-итальянски сладкая жизнь.
– А-а-а – красиво!
Маша прошлась по кругу. Те, что помоложе, покрыли ее не однажды.
– Ну, ты у нас звезда, —улыбнулась Кира. – Прямо передовик производства!
– Век бы мне этого счастья не видать, натрахалась на всю жизнь, при одной мысли об этом тошнит.
Дверь приоткрылась, и в проеме появилась голова охранника.
– Эй ты, как там тебя, – обратился он к Маше, – ну-ка иди сюда.
Маша встала и, закатив глаза, вышла из комнаты.
– Чего он от тебя хотел? – спросила Кира, когда та вернулась.
– Того же, чего и остальные.
– Чего? – брезгливо протянула Кира. – Ты ему дала, что ли?
– Не ему, а им, там и второй был.
– Да как же они успели? – рассмеялась Кира. – Ты же только вышла и тут же вошла…
– Да там нечем и успевать, к тому же они, как кролики, кончали в три тычка.
Все дружно расхохотались.
– А чего ты с охраной-то связалась, тебе этих было мало?
– Так ведь эта мымра сказала, что отказывать никому нельзя, так я и не отказала.
– Охранников смело могла послать. Если бы бандерша и хозяин узнали, то они как минимум с работы вылетели бы…
Дверь снова отворилась и вошла мымра.
– Чего гогочите, сучки? Господ разбудите. Вот, получите за труды праведные, – осклабилась она, показав прокуренные дочерна зубы, и раздала всем по конверту. – Да, чуть не забыла, ты, милочка, оштрафована, – обратилась она к Наташке, выхватила из ее рук конверт и вынула оттуда две пятитысячные. – Впредь не будешь выеживаться, – злорадно ухмыльнулась мымра.
Едва за бандершей закрылась дверь, все кинулись расспрашивать девушку, что случилось.
– Я всю ночь провела с рыжим толстяком. Этот дебил жаждал анального секса. А мне на прошлом дефиле задницу так разодрали, что я уже неделю в туалет сходить не могу. Я и отказала, так он, сволочь, не заплатил, а тут еще и эта…, – не смогла сдержать слез Наташка.
Кира молча вынула из своего конверта пять тысяч и протянула несчастной. Маша последовала ее примеру.
Девицы выпили кофе и вышли на улицу, где их уже ждала машина.
– Ну что, жирком обросла, сколько заработала? – поинтересовалась Кира у Маши.
– Да я не считала, но косметичка не застегивается. Хотя такую работу врагу не пожелаешь, никакие деньги не нужны.
– Ты просто не знаешь, что такое
– Ну прямо так уж и заперли…, – недоверчиво протянула Маша. – Это же не глушь какая-то, а питерский ресторан, да еще, небось, и в центре города, могла бы сбежать.
– Я тебе в натуре говорю – заперли. Сбежать-то я, наверное, смогла бы, но опять же, куда я без документов, разве что в другую моечную.
***
Наступил день рождения Маши. Ее всегда радовало, что она родилась в июле, когда много солнца, цветов и фруктов, а на безоблачном небе ярко светит солнце. Девчонки завалили ее посланиями. Кто искренне, кто с завистью поздравлял ее, такую успешную и счастливую. Маша открыла планшет и отправила всем школьным подругам вымученный текст:
«Прошел всего лишь год, как я приехала в Питер, а кажется, что я прожила здесь целую жизнь. Постоянно работаю над собой, открываю новое: новых людей, новые страны, новые отношения.
Спасибо всем, кто поздравил меня с днем рождения, поздравляет сейчас и поздравит потом!»
На самом деле ощущение собственного несовершенства угнетало Машу. Она наконец начала понимать, что для воплощения ее заветной мечты мало иметь смазливую мордашку и хорошую фигуру. Ей действительно придется изрядно потрудиться над собой. «Ничего, возьму себя в руки, буду много читать, ходить по выставкам и музеям, получу диплом… Я же способная, и все у меня получится!» – утешала себя Маша. Но все это требовало времени и усилий, а ей хотелось иметь все и сразу без напряга, без заморочек.
Год второй
Время шло, ночи и дни сменяли друг друга однообразной вереницей событий и лиц, а успех в осуществлении ее «грандиозного» плана так и оставался где-то за гранью серых питерских будней. Деньги таяли, как весенний снег, редкие заработки были мизерными. С ужасом вспоминала Маша загородное «дефиле», но она уже не была столь категорична в своем решении никогда больше не участвовать в подобных оргиях. Спрос на фотографии Маши для рекламы был по-прежнему велик, ее красивое личико можно было увидеть на постерах и в метро, и в крупных супермаркетах, и даже на рынке, но Стеша платила ей копейки.