Тернистый путь

Добрая Вера

– Блять! Я ведь честно надеялся, что ты свалила. – обречённо выдохнул Артём, когда я вернулась к нему.

– Нет, поэтому тебе придётся смириться с моим присутствием и принять мою помощь.

– Мне не нужна ничья помощь. Зачем ты делаешь это?! Жалко меня, да? Жалость такой убогой, как ты, просто убивает меня, заставляет чувствовать себя ещё никчемнее.

– Я слышала, как вы ругались с отцом перед аварией. Он не виноват, никто не виноват, но ты должен доказать

ему, что он не прав. Разве тебе этого не хочется!?

– Как я теперь могу кому-то что-то доказать?! Посмотри на меня! Я даже не могу заставить свои ноги шевелиться, хотя доктор сказал, что серьёзных проблем с позвоночником нет. Отец прав, я никто и ничто без него и его денег.

– Это не так и…

– Хватит! Ты думаешь я теперь поверю, что какая-нибудь девушка полюбит меня таким? У меня никогда не будет семьи!

– Смешно слышать от тебя слова про любовь. Ты хоть знаешь что означает это слово? – спросила и приготовилась снова быть посланной, потому что парень повернул ко мне голову и посмотрел так, будто хотел убить одним взглядом.

– А ты? Ты знаешь? – вдруг спросил он и мне показалось, что его взгляд стал теплее.

Я пожала плечами, потому что не знала, что ответить. Конечно я любила родителей и до сих пор люблю, но это совсем другая любовь, не та, о которой сейчас шла речь.

– Я наверное правда пойду. Скоро придёт врач, а потом уж и Екатерина приедет. Пока.

– Пухлая! – окликнул меня Артём, когда я почти вышла. – Желе подай, далеко стоит, не дотянусь.

– Меня же вроде как нет здесь, поэтому… – слегка улыбнулась я и вышла. Мне даже показалось, что мне улыбнулись в ответ.

Артём

Худшей идеи моя сердобольная мать не могла придумать, чем попросить эту сиротку посидеть со мной. Я сразу понял что это она, когда та вошла, узнал её по запаху дешёвых духов, которые запомнил ещё на вокзале. Было неожиданно, когда девчонка начала меня гладить по щеке и губам, где-то в глубине души я даже подумал, что она решится на поцелуй, но этого не произошло. Когда открыл глаза, слегка удивился увидев её не своих потрепанных шмотках, а в красивом дорогом платье, которое ей безумно шло, у меня даже член дёрнулся, когда я увидел округлости её груди из выреза. А фигурка то у убогой просто космос, вся такая миниатюрная, аппетитная, но я сразу одернул себя и разозлился, ведь крошка оказалась ещё хуже, чем я думал. Пока моя семья переживала и носилась со мной, эта сучка жила припеваючи за наш счёт и ни в чем себе не отказывала. Самой ей ведь совершенно не по карману такое платье!

Я чувствовал как гнев и ярость растекались по всему моему телу и

я наконец начинал ощущать что оно все таки живо. Она не уходила, игнорируя все мои оскорбления и жалкие попытки выгнать её, чем бесила меня ещё больше. А когда она просто ткнула меня носом в то, что я жалок и никчёмен, мне совсем крышку сорвало. Это так она пришла меня подержать?! Блять, но это мне чертовски понравилось. Все остальные так явно жалели меня, что становилось дурно, а мне ведь нужно было совсем другое. Нужно, чтобы мне напомнили, что я сильный, что мужик, а не бесформенная масса, растекшаяся по кровати. Когда мы ругались с девчонкой, я впервые за все время нахождения в клинике почувствовал покалывания в ногах. Было неприятно и местами даже больно, но все таки охренительно радостно. Я в сердцах сказал Ане, что теперь меня никто не полюбит, а эта девчонка опять все выкрутила по своему и обвинила меня в том, что я не умею любить. Никогда не думал об этом раньше, если честно. Не заморачивался почему каждая девушка, которую я захочу, соглашалась быть со мной. Ведь и раньше меня могли воспринимать, как выгодный вариант на будущее, состоятельность нашей семьи очень заманчива. Поэтому что по сути изменится в моей жизни с появлением этого дурацкого шрама?! Наверное ничего, только я точно буду знать, что именно от меня хотят, и так даже проще и легче. Вспомнились слова Хоттабыча, ведь и правда, почему я решил, что со спортом покончено? Да не хоккей, но можно найти себя в других видах. Главное заставить свое тело снова слушаться меня и вернуть ему былую форму. Доктор сказал, что моя правая нога повреждена и даже если я смогу ходить, то хромота мне обеспечена, но и с этим ведь можно жить!

Прошло минут пятнадцать после того, как Аня ушла, и я сам от себя не ожидая такого, начал тосковать по ней, но потом приехала мама и все стало как прежде. Я опять превратился в беспомощного мальчика, которого мамочка гладила по головке и кормила с ложечки.

– Я чувствую себя намного лучше и хочу, чтоб ты забрала меня домой. – отмахиваясь от очередного поглаживания по щеке, сказал я матери.

– Сынок, доктор говорит ещё рано. Через пару дней сдашь все необходимые анализы и тогда будет видно.

– Но со мной все хорошо. Какая разница где лежать?

– Ладно, не злись. Я поговорю с ним завтра ещё раз.

– И найди мне хорошего ортопеда, надоело лежать без дела. Пусть пропишет какие-нибудь упражнения, массаж и ещё что-либо. Я хочу снова ходить!

– Конечно! Не волнуйся только. Сейчас позову медсестру, пусть сделает укол обезболивающего.

Конец ознакомительного фрагмента.