Терновая длань

Эфбри Л.

Фулрия стояла у железных ворот и не решалась зайти на территорию дома Штадраута. Ветер этим утром рвал листья, гоняя их по брусчатке. Поправив коротко подстриженные волосы, девушка громко вздохнула и отперла калитку. Ноги по привычке повели ее к входу для слуг, но, быстро опомнившись, Граус сделала круг вокруг пожелтевших кустов и подошла к парадной двери. Громко постучав, Фулрия напряглась, спина заметно натянулась, как по привычке, и через мгновенье за дверью показался мажордом.

– Урса Граус?

Урса Штадраута нет дома.

– Знаю. Меня отправили сюда следить за светлой.

Он молча кивнул и, поклонившись, позволил пройти внутрь мрачного дома. Девушка неосознанно отшатнулась, как только слуга попытался снять с нее пальто. Сконфузившись, она быстро стянула его с себя и отдала дворецкому.

– Где светлая?

– В малом зале.

– Что делает?

– Гостья пожелала отдохнуть.

– Спит?

– Это допрос, урса Граус?

Фулрия на секунду удивилась его вопросу, но, расслабившись, поправила волосы и ответила:

– Прошу прощения, похоже, служба на меня сильно влияет.

– Проводить вас?

– Да, пожалуй.

– Не желаете чаю? Или вина?

– Похоже, не только я тут частый гость.

– Я не могу отвечать на такие вопросы.

– А это и не было вопросом, но ты сам неосознанно мне все рассказал, – девушка улыбнулась и покосилась на него.

Дворецкий заметно напрягся от осознания собственной оплошности.

Оказавшись на втором этаже, мужчина быстро прошел к резным дверям и раскрыл их.

В пустом зале, на паркете близ камина, сидела Элсдаар, завороженно наблюдавшая за огнем.

Фулрия отпустила дворецкого и, закрыв двери, прошла к светлой. Казалось, Флявия и вовсе ее не замечала.

– Нравится смотреть на огонь?

Ответа не последовало.

– Эй, белянка, с кем говорю?

– Вы пришли убить меня?

Флявия откинула голову назад, к потолку, и посмотрела на Граус.

– Больно надо мне руки об тебя марать, – скривилась приставленная.

– Почему вы всегда скрываете то, что чувствуете?

– В смысле?

– Глаза, – Элсдаар показала пальцем на себе. – Они не скрывают ничего. В них легко читается страх, боль, отчаяние и… любовь. К тому, кто рядом.

Граус на секунду впала в ступор. Никогда и никто не обращал внимание на ее состояние, и ей это не нравилось. Казалось, что ее вывели на площадь голой.

– Понимаю, неприятно, когда кто-то копается у тебя в душе, – Флявия странно улыбнулась.

В отличие от всех, кто был в доме, взгляд светлой казался абсолютно пустым. Фулрия неосознанно потянулась к рукояти меча, и Элсдаар это заметила.

– Все же убьешь?

Оцепенение спало, и приставленная быстро одернула руку, будто от огня.

– Нет.

– Зачем ты пришла?

– Мне нужно защищать тебя некоторое время.

– От кого?

–

Мы и сами не знаем. Урс Штадраут как раз за тем и отлучился, чтобы узнать.

– И потому он направил тебя ко мне. Интересно наблюдать за тем, как вы пытаетесь скрывать свои подозрения насчет меня. Это так… – светлая задумалась, пытаясь подобрать одно из тех слов, что подошли бы по контексту, – …так забавно, – девушка вскинула брови, копируя мимику Юста.

На лице Фулрии появилась легкая ухмылка, но глаза оставались холодными, и на миг в них проскользнула тень грусти.

– Вот тебе загадка, беляночка: зачем я была приставлена к тебе, если ты уже вне подозрений?

Развернувшись, женщина прошла в другой конец зала и села в кресло, подперев голову. Флявия же оставалась сидеть в том положении, в каком была, когда ей задали вопрос:

– И много ты знаешь о темных?

– Я знаю вашу историю, этого достаточно? – не поворачиваясь, ответила та.

– Ну-ка, блесни знаниями. И почему ты так странно говоришь?

– О чем ты?

– Столько лишних шипящих и глухих звуков.

– Но ведь так звучит язык темных. Разве нет?

– У вас в Королевстве настолько отсталая информация о нас?

– Сто тридцать две согласные и одна гласная…

– Чего? – Фулрия удивленно на нее взглянула. – Так уже никто не говорит. Ну разве что те, кто живут на периферии, откуда мы с урсом Штадраутом.

– Вы выросли в одном месте?

– Ладно, придется привыкнуть к твоей речи, – сощурившись, ответила Граус. – Да, мы росли вместе, в одном поселении.

– И потому ты так привязана к нему?

– История и культура, беляночка, мы говорили об этом.

– Я хорошо знаю историю охровых земель. В них главенствовала сила крови, а не разума и творчества. И потому народ раскололся на части вслед за тремя кланами: Даркаэр, Курфис и Фархут. Первый славился своей твердой рукой и хитростью. Второй был известен умом и мудрым словом. А третий – идеями.

– На самом деле все проще. Просто эти роды уважали чистоту крови, когда все о ней забыли. И потому через поколения лишь три семьи сохранили силу, которая была у всех когда-то.

– Все они сосуществовали ровно до одной роковой ночи, что сорвала маски с прокаженных творений богов.

Некоторое время Граус молчала, но все же сказала ледяным тоном:

– Не стоит говорить о богах в присутствии гончего.

– Я слышу в твоих словах обиду.

– Как можно обижаться на сказки?

– Но все же тебе неприятно, – повернувшись, Флявия посмотрела ей в глаза и улыбнулась. – Я же вижу.

Фулрия напряглась, почувствовав укор в свою сторону. Конечно, ненависть светлых к темным была ей знакома, но Элсдаар будто бы утверждала о превосходстве своего народа.