Терновая ведьма. Исгерд
Шрифт:
Тот равнодушно развел руками.
— Я лишь передаю, что знаю о зеркале… Если услышанное вам не по вкусу, не суйтесь в Тьер-на-Вьёр.
Он степенно отвернулся, и принцесса с волком и ветром вновь остались наедине со своим непростым выбором.
— Я могу пойти один, — заявил Хёльмвинд без лишних эмоций.
Изольда взглянула на него с обидой и упрямо сжала губы.
— Я должна очутиться по ту сторону.
— Значит, решено, — клацнул зубами волк.
То, что он не оставит свою спутницу ни при каких обстоятельствах, разумелось само
Северный ветер кивнул согласно. На такой ответ и была надежда, ведь втроем любая дорога кажется легче. Он набрал в легкие побольше воздуха. Руки дрожали. Но отнюдь не страх заставлял голубую кровь бешено пульсировать в жилах. Хёльмвиндом владело трепетное предвкушение нового, таинственного.
И чувство это сполна разделяли его спутники, решительно подступившие к обрыву.
— Изольда, — сипло и жалобно протянул Зефир, не решаясь поверить, что друзья его и брат вот-вот исчезнут, покинут пределы родного мира, быть может, навсегда.
— Все в порядке. — Принцесса ободряюще улыбнулась. — Возвращайся к Ливе, она приглядит за тобой.
Северный ветер оставил эту реплику без издевок и нервно переступил с ноги на ногу.
— Готовы?
Чтобы не пользоваться собственной силой, пришлось встать босыми ступнями на каменистую землю.
— Нужно идти шаг в шаг, — как заклинание, проговорила Изольда, — иначе проход замкнется до срока.
«Шаг в шаг», — про себя повторил Таальвен, соображая, как сделать это, если вместо ног у тебя четыре звериные лапы.
— Р-рум! — громыхнуло вдали — со стороны моря приближалась буря. Всполохи ее были далеки и безвредны, но по багряным зарницам предугадывалось буйство будущего урагана, словно обозленная природа восставала против готового свершиться колдовства.
— Будь что будет, — зажмурилась принцесса. Липкий влажный вихрь с ошметками облаков хлестнул по плечам, подтолкнул в спину. Молочное невесомое озеро, шипя, пенилось у ног в тонких туфельках.
Падать, наверное, высоко, но слева высокая фигура Северного верховного заслоняла от бед, справа Лютинг охранял ее от врагов — разве можно желать сопровождения надежнее?
Темнеющий небосвод пронзила молния, раздался второй за этот день гонг, и отчаянная троица одновременно шагнула — едва не держась за руки, боясь лишний раз вдохнуть.
— Ах! — Западный ветер подскочил к краю утеса. Но сколько бы он ни всматривался в облачную муть, отследить, как падают вниз его друзья, не удавалось.
— На твоем месте я не ждал бы их возвращения… — сухо промолвил Эйалэ, поворачивая к чертогу. Горечь в его голосе учуял даже беспечный Западный ветер.
Оставшись один, он еще какое-то время побродил вдоль пропасти, силясь побороть непрошеные слезы. А затем покинул Вишневый дом, бросив прощальный взор на проклятую дымку. Если мгновение назад Хёльмвинд, Изольда и Таальвен и были здесь, теперь не осталось ни малейшего намека на их присутствие. Ватная пелена зеркала Тьер-на Вьёр поглотила
ГЛАВА 4
ДРАКОНЬЯ ПЕСНЯ
Миновав поворот в нарядно украшенный, битком набитый бальный зал, Исгерд двинулась дальше по коридору. Свет сделался мягче, но от шума веселой музыки невозможно было укрыться ни в одном уголке праздничного дворца.
Торжество шло как по маслу: официальные тосты благополучно произнесены, подарки вручены под одобрительные аплодисменты знатных гостей. Объявили танцы, и опьяневшие от сладости летней ночи и крепкого вина придворные ринулись плясать так истово, словно всем им в одночасье исполнилось не больше шестнадцати.
Станцевав первый лендлер во главе хоровода, именинница тем самым выполнила очередную обязанность хозяйки вечера и теперь надеялась, что ее короткого отсутствия никто не заметит.
— Вот так, — промолвила принцесса удовлетворенно, закалывая гребнем пряди, посмевшие нарушить гармонию ее прически.
Без надобности расправив пышный буф на платье, она отступила на шаг и придирчиво изучила свое отражение. Золотистое мерцание свечей скрадывало бледность кожи — Исгерд не выглядела по обыкновению болезненной, но черные разводы вен все равно портили картину. А эти синюшные губы — как ни покрывай их пудрами да помадами, останешься страхолюдиной.
Девушка отвернулась от зеркальной поверхности с разочарованным вздохом. С самого детства она знала, что не красавица, но втайне надеялась на умелые руки горничных. Увы, даже лучшие мастерицы не сумели превратить ее бесцветную внешность в цветущий лик юной девы. Конечно, можно зачернить ресницы и брови, но разве надлежит будущей королеве размалевываться, как девице из балагана?
«Все это глупости, — напомнила себе принцесса, ныряя в полумрак дворцовых анфилад, — великая сила подвластна мне — самая могущественная из тех, что достаются людям. Неблагодарно сетовать на отсутствие пригожего личика!»
Так она успокаивала себя не один раз, подмечая, с каким трепетом взирают молодые герцоги и маркизы на хорошеньких барышень при дворе. И только Этельстан оставался неизменно верным и глядел на нее одну.
Дорогой брат… Сегодня он особенно нервничал, когда открывал бал с будущей королевой. Ладони взмокли, танцевальные па получались неловкими — наверняка переживал по поводу завтрашней коронации.
— Как только сумеешь вырваться, приходи на наше место в саду, — шепнул принц, прерывисто дыша сестре в ухо.
Она забавно сморщила нос.
— Разве это не потерпит до завтра?
— Герда, для меня невообразимо важно встретиться с тобой именно сегодня!
Глаза Этельстана лихорадочно блестели, и она решила не будить недавних обид отказом.
— Хорошо.
С тех пор, казалось, минула вечность. Бесконечные гости все желали ей мудрости, процветания, словно благополучие ее — единственное, что занимало их умы. Скучные вельможи заводили пространные разговоры ни о чем, целовали ей руку, делали комплименты.