Терновый Оплот
Шрифт:
Лицо рыцаря неожиданно просияло.
— Ты встречалась с сэром Гаретом в Глубоководье, не так ли? Я только сейчас заметил связь. Дитя, братство глубоко заинтересовано в тебе. Считается, что ты вступила в тайный сговор с захватчиками крепости, что ты забрала священный для нашего ордена артефакт. Как ты смогла спастись?
— Там был ход для бегства. Отец настоял, чтобы я им воспользовалась.
— Аа. Это всё объясняет. Хронульф должен был знать о таком. Крепость много лет находилась во владении твоей семьи.
Это открывало возможности,
— Хронульф пожелал, чтобы я пришла к вам, мастер Лахарин. Он сказал, что я должна прислушаться к вашему доброму совету по поводу будущего моей семьи…
Она позволила голосу неуверенно затихнуть и опустила взгляд, как будто под влиянием девичьей стыдливости.
— Ага, — Лахарин явным образом уловил ход мыслей Хронульфа. — Да, тебе нужно найти подходящую пару. Здесь есть несколько молодых людей, которые могут подойти. Я подумаю об этом.
— А тем временем, не могли бы вы рассказать мне о моём происхождении? Я не привыкла быть дочерью паладина. Если я должна стать матерью паладинов, я хочу узнать больше об ордене.
— Я с радостью покажу тебе Саммит Холл!
Лахарин поднялся и взял её под руку. Вместе они принялись обходить крепость. Он показал ей поле для занятий, казармы, где ночевали юноши, полные прекрасных лошадей конюшни, оружейные, ломившиеся от всех знакомых Бронвин видов оружия. Здесь была библиотека с картами и старыми книгами.
— В свободное время можешь читать любую книгу, — заверил её Лахарин. — Необходимо будет передать всю историю и знания твоим сыновьям. Ты помнишь истории?
— Смутно, — призналась она. — Только форму и ритм.
Её взгляд последовал за худым мальчишкой, промчавшимся по залу в их сторону. По покрою его туники и груде белья в руках она решила, что это паж. Он был худ, обладал яркой копной каштановых волос и щедрым узором веснушек на лице и руках. На вид ему было лет восемь.
Лахарин проследил за её взглядом, заметив озадаченность в глазах.
— К нам приходят мальчики, желающие поступить на службу Тиру, до того, как им исполняется десять зим, и остаются обычно на десять лет.
— Так рано…
Он бросил на неё взгляд — одновременно сочувственный и суровый.
— Мужчинам приходится посвящать жизни службе Тиру. Мне кажется, женщинам сложнее — им приходится отдавать Тиру своих сыновей.
Бронвин пробормотала что-то подобающе смиренное и последовала за рыцарем по долгой узкой лестнице в похожее на темницу помещение. Здесь было несколько пустых камер, а в конце зала — ещё одна лестница, ведущая вниз. Лахарин снял факел со стены и сделал ей знак идти за ним.
— Этот тоннель ведёт в кухонные погреба, — объяснил он.
Она указала на низкую, украшенную резьбой деревянную дверь. Дверь была заперта проржавевшей почти насквозь цепью.
— Что это?
— Ничего важного. Это тоннель, ведущий в старую башню за стенами монастыря. Им вот уже сотни лет никто не пользовался.
Это показалось
— Вы не боитесь, что через внешнюю башню кто-то может проникнуть в монастырь?
— Нет, — коротко ответил Лахарин. Он расправил плечи и с заметным усилием прогнал хмурую гримасу с лица. — Её отчётливо видно со сторожевой башни. Несколько сотен лет туда никто не входил и не выходил.
— Тогда почему…
— Это часть нашего наследства, — оборвал он. — История эта известна немногим, но тебе стоит её услышать. Когда-то башня принадлежала брату Самулара, волшебнику великой силы, известному как Ренвик «Снежный плащ» Карадун. Самулар пожелал, чтобы вокруг этой башни был возвёден монастырь, и чтобы её не трогали в память о его погибшем в битве брате, который проявил достойную любого рыцаря доблесть.
По крайней мере, так утверждал Самулар, подумала Бронвин, вспоминая, что Хелбен рассказывал ей об этом месте и о том, что ей следует здесь искать.
— Вдохновляющая история. Самулар понимал, как важна семья, — сказала она, бесхитростно распахнув глаза.
Лахарин бросил на неё странный взгляд, как будто внезапно задумался, что в действительности было известно Бронвин о важности её собственной семьи. Это выражение быстро пропало, сменившись виноватым видом. Этот человек не привык подозревать других, с оттенком вины подумала Бронвин. Ей было противно злоупотреблять его расположением. С другой стороны, она не готова была выдать ордену себя и семейное наследство — в чём бы ни заключалась его сила.
Она провела с рыцарем приятный день, но не пришла на ужин, сославшись на усталость после путешествия. Бронвин дождалась, пока паладины и жрецы занялись своими вечерними обязанностями. Потом она прокралась через двор назад в главное здание крепости. Хелбен посоветовал ей искать башню снаружи монастыря. Тот старый тоннель был лучшим способом проникнуть внутрь. На одном из верхних ярусов она взяла факел, как поступил раньше Лахарин, и спустилась к низкому деревянному проходу.
Сломать проржавевший замок оказалось легко. Три резких удара рукояткой ножа, и ветхая цепь поддалась. Бронвин пролезла внутрь, взмахнула перед собой рукой, чтобы убрать окутавшую тоннель как густой туман паутину. Пол тоже был живым; под ногами хрустели жуки и что-то похуже, пока она пробиралась вперёд.
Казалось, что тоннель поднимается. К её удивлению, проход окончился прочной каменной стеной. Отказываясь сдаваться и поворачивать, она положила ладонь на камень. По руке пробежало покалывание, и сладкий, безмолвный зов поманил её внутрь.
Бронвин испуганно отдёрнула руку. Охваченная внезапной поспешностью, она опять прижала ладонь к камню и снова почувствовала настойчивое приглашение. Не успев осознать, что делает, она поддалась этому импульсу и шагнула в башню сквозь каменную стену. Проход сквозь твёрдый камень вызвал во всём теле странное покалывающее чувство и оставил за собой необычный холодок.