Терновый венец офицера русского флота
Шрифт:
Утром следующего дня с транспорта «Веди» приняли еще 61 пуд (1000 кг) машинного масла. После этого «Расторопный» отошел от транспорта и ошвартовался у лоцманской станции Люперте. В полдень к борту «Расторопного» подошел миноносец «Стройный».
Пришедшие с моря эскадренный миноносец «Деятельный» под брейд-вымпелом начальника дивизиона и миноносец «Дельный» ошвартовались к борту «Стройного».
В субботу, 5 ноября, миноносец «Расторопный» находился у острова Люперте. Мичман Воронин записал в вахтенном журнале:
10:00. Тральщики «Дуло», «Ствол», «Цапфа» и «Тумба» пришли от Раумо
12:00. Подняли пары в котле № 2. 13:05. Снялись со швартовых.
Трагически сложилась в дальнейшем военная судьба тральщиков
«Дуло» и «Ствол». Через месяц тральщик «Ствол», во время совместного с тральщиком «Тумба» траления фарватера от Стура-Лекшер до Ледзунда, подорвался кормой на мине. Только энергичные действия команды позволили быстро заделать повреждения и трещины в корпусе, откачать воду и спасти корабль.
А чуть позже, 12 декабря тральщик «Дуло», во время совместного траления с тральщиком «Цапфа», в районе Стура-Лекшер подорвался кормой на затраленной мине, которая осталась при уборке трала незамеченной и была подтянута к кораблю. Несмотря на повреждения в подводной части и благодаря самоотверженной работе команды, корабль остался на плаву и был отбуксирован в Ледзунд.
Дальше по навигационному журналу «Расторопного»:
Суббота. 5 ноября 1916 г.
13:05. Снялись со швартовых совместно со «Стройным» и строем фронта влево вышли в море.
14:29. Произвели боевую тревогу. 15:20. Нашел густой туман.
16:52. Вошли в Раумо, ошвартовались к стенке. Плавали 49,4 мили.
Переход в густом тумане до Раумо по шхерному району, среди десятков островов, островков и каменных гряд, оказался очень тяжелым. Плавание по счислению, по приборам, особенно трудное в тумане, когда судьба корабля зависит не столько от исправности штурманских приборов, сколько от шестого — штурманского — чувства пространства командира, управляющего кораблем, закончилось благополучно. Офицеры миноносца хорошо помнили, как два месяца назад, в конце августа, потерпели аварию миноносцы «Орфей» и «Забияка». Оба миноносца сели на камни в шхерах, днем, в ясную погоду неосторожно сойдя с фарватеров. Да, этот переход дался экипажу «Расторопного» нелегко. Тем более необходим был отдых.
В Раумо простояли до понедельника. В воскресенье 6 ноября, побудку команды провели на час позже — в 7 ч. В 7 ч 30 мин команда завтракала, и после подъема флага и утренней приборки было назначено «проветривание личного имущества», или как говорили матросы — «чемоданное учение». На верхнюю палубу выносились парусиновые чемоданы, в которых хранились личные вещи матросов, и все из них вытаскивалось, развешивалось и проветривалось. Матросы приводили в порядок свое белье, где надо чинили или штопали. После обеда и обеденного сна, «чемоданное учение» продолжилось до ужина.
День 6 ноября был днем корпусного праздника. Флотские офицеры, выпускники Морского корпуса, вспоминали в этот день родной корпус и, наверняка, немного грустили об ушедшей навсегда гардемаринской юности, проведенной в его стенах.
Основанный еще Петром Великим, славный наследник его Навигацкой школы, Морской корпус выпускал элиту офицеров Российской империи — офицеров флота. Мичману Садовинскому вспомнилось
Припомнилось мичману Садовинскому, как в этот день, в мирное время, устраивались торжественные парады, праздничные обеды, и завершалось все великолепными балами, на которые приглашались девушки из лучших гимназий Петербурга. На одном из таких парадов, в 1914 году присутствовал государь. Повернувшись лицом к строю кадет, гардемарин и офицеров корпуса, он спокойным и негромким голосом произнес:
А вам я назначаю шефом Морского корпуса наследника цесаревича.
С этого момента Морской корпус стал именоваться Морской его императорского высочества наследника цесаревича корпус.
Во время торжественного парада, под звуки церемониального марша, батальоны корпуса торжественно проходили под сенью Андреевского флага, под которым императорский флот служил России более 214 лет.
Именно эти минуты особенно остро врезались в память Бруно, чувством флотского товарищества, сопричастности к судьбе России, и ее флота, верности Андреевскому флагу.
Корпусной балл — это особая страница жизни кадет и гардемарин…
Утром, в понедельник 7 ноября, до подъема флага, на миноносец
«Расторопный» прибыли из Гельсингфорского госпиталя комендор Иван Гуляев и с эскадренного миноносца «Громящий» кочегар 2-й статьи Дмитрий Соколов и телеграфист Николай Никитин.
В 9 ч подняли пары в котле № 3, снялись со швартовых, и пошли в Балтийский порт. В 11 ч 20 мин командиру доложили из машины, что лопнула труба главного питания кочегарных донок.
Пришлось вернуться в Раумо, где, в авральном порядке, машинная команда во главе с машинным кондуктором под руководством инженер-механика миноносца мичмана Н.Т Гуляева произвела, необходимый для дальнейшего перехода, ремонт, для чего временно заглушили лопнувший трубопровод. На следующий день благополучно дошли до Балтийского порта, а оттуда 9 ноября перешли в Ревель.
Четыре дня простояли в Ревеле. В воскресенье 13 ноября в 9 ч подняли дежурный флагшток. Простояли в дежурстве по рейду еще сутки и в понедельник, в 9 ч спустили флагшток.
Накануне, на миноносец для дальнейшего прохождения службы, прибыли из роты Минной обороны: матрос 1-й статьи Василий Леонов, матросы 2-й статьи: Иван Константинов, Александр Брейпах, Рудольф Вильдер, Александр Часов, Степан Митаков. Мичман Садовинский, дежуривший по кораблю, принимал прибывших матросов и передавал их фельдфебелям в подразделения. Да, боевой, сплоченный, сплававшийся экипаж миноносца постепенно размывался новыми, молодыми матросами.