Терновый венок надежды
Шрифт:
– Ничего с ней не надо делать, - вдруг резко вклинился в разговор Шон, перебивая слова отчаявшейся матери.
– Это - возраст такой. Каждый день что-то важное случается. Причем, то, что для вас - мелочь, для нее, непременно, будет трагедией. И, поверьте, у них проблем гораздо больше, чем у нас. А все потому, что помимо судьбы, подкидывающей им испытания, они сами себе многое надумывают и доделывают. И это я сужу и по себе, и по совей сестре, и по своим друзьям. И прочим особям и вещам, с которыми мне довелось столкнуться. И самое интересное во всем этом то, что... кто-кто, а отнюдь не родители теперь им за искреннего
Но учтите, прошло то время, когда она цеплялась за вашу руку. Смиритесь, Жозе выросла. Взгляните на нее: еще год - и перед вами расцветет бутон, явив прекрасную женщину. Нет, безусловно, для меня, как и для вас, она всегда будет маленькой русой девочкой, которой на встречу хочется привести не духи и цветы, а игрушку. Однако, это - неправильно. Нельзя останавливать жизнь, замедлять рост... лишь потому, что мы еще не готовы. Она - готова. А это уже - приговор. Вы та мораль, которую сейчас отнюдь не хочется слышать. Вы - та совесть, которую скорее ненавидишь за устыжение, за осуждение, за непонимание, за советы и преграды. Вит, ты тоже не наседай на нее с этой ее переменой. Пусть делает, что хочет, главное, чтобы не во вред себе. Я не говорю полностью наплевать на нее. Отнюдь нет! Но отпустите девчушку - пусть она расцветет. А если что, каждый всегда готов ей подставить свое плечо. Мы всегда рядом. Не рубите побеги... иначе всем достанется, а она все равно прорастет, вот только уже криво и совсем не там и не так, где и как следует. Чем больше давление - тем сильнее сопротивление. Это - физика. Это - жизнь. Вспоминайте себя в свои семнадцать и принимайте разумные решения. И тогда, вполне вероятно, этот мост быстрее достроится... и уже другом для нее станет не кто-то со стороны, а вы - сами...
Печально опустила я голову.
Подруга...
А ведь Шон прав. Если для меня она всегда была дочерью, то для нее я, в первую очередь, - подруга. А почему бы и нет? По-моему, нынче это самый большой комплимент, на который от нее можно рассчитывать.
Так и быть.
Моя роль определена. И, во что бы то не стало, я с ней справлюсь.
Взгляд на Матуа.
– Луи, ты не против?
Молчит. Скрипит зубами. Хмурится... Но еще тягучая минута сопротивления - и обернулся. Взгляд в глаза.
– Только не отдай ее Эйзему.
– Я быстрее умру, - вполне серьезно отчеканила я.
Миг - и ухмыльнулся.
– Или сожжем все дотла, - съехидничал Луи Батист.
Коварно улыбаюсь.
– Или сменим Орден.
Рассмеялся.
– Не дай ей наделать ошибок.
– Не дам. Тут без вариантов.
В какой-то момент мне показалось, будто мы с Матуа делим власть над нашим общим ребенком. Невольно, резко метнула взгляд сначала на Шона, затем на Марию.
Ревности и неверных мыслей на их лицах не проступало.
Облегченно выдохнуть. Встать. Взгляд на друга.
Улыбнуться.
– Просто, верь мне. Кто, если не я?
Иронически ухмыльнулся.
– Действительно...
Глава 88. День рождения
***
–
– несмело приоткрыла я дверь и замерла, выжидая вердикт.
– Виттория, разве я тебе когда-то отказывала?
Ехидно улыбнулась. Смелые шаги внутрь.
– С Днем рождения!
– Неужели уже перевалило за полночь?
– вполне искренне удивилась моя малышка.
– Да. И … час ноль три, так что ты, моя девочка, уже родилась!
– Мама спит?
– Нет, все ждут внизу. Мария хотела прийти, н-но… побоялась тебя лишний раз злить.
– И правильно. Ненавижу праздники.
Игриво подмигнула я бровью, играя с ее фантазией.
– Даже со мной?
Обмерла моя девочка. Волнительные рассуждения и вдруг повела, взывая к интриге:
– И-и-и,… что это значит? – дерзкая ухмылка.
– Ты у нас девушка теперь взрослая. Мама говорит, жаждешь быть независимой?
Застыла. Словно волной обдали - устыдилась, помрачнела. Тяжело сглотнула ком взорвавшегося негодования и четко, мерно проговорила, словно мантру:
– Независимой, взрослой и неповторимой.
– Делай все так, как я скажу, и эту ночь не забудешь никогда.
Забавно выгнула та бровь, изображая интерес и удивление.
Обмерла в предвкушении.
– Верь мне, моя красотка. И твои семнадцать – это будет что-то, - вполне искренне, но с затаившимся ужасом в душе, проговорила я.
***
Строгая юбка по колено. Высокие сапоги на низком каблуке.
Невзрачная кофта и куртка серого цвета.
Нет, я не сошла с ума и больше не ведусь на прежние свои материнские суждения (по крайней мере, пока что). Я услышала Шона. И отнюдь не буду пытаться зажать, сдержать ее, мою Жозефину. Я помогу ей, поддержу - и дам расцвести так, как та того достойна...
Крепкие объятия, поздравления, подарки.
Поцелуи, наставления, ласка и тепло.
Еще миг - и мы вдвоем вышли из дома.
– Не знаю, всё, что я видела в этом городе – гадкая пародия на праздник…, - обижено пробурчала моя рыжая звездочка.
– А кто тебе сказал, что это будет… в ЭТОМ городе? – игриво замигала я бровями. – Виттория Колони никогда так низко не летает, - ехидная улыбка выползла змеюкой мне на лицо, откупоривая бутыль с, дарующим силы пережить предстоящее, безумием.
Понимающе закивала головой Жозе, утопая уже в коварных предположениях и закипающей в жилах едкой жажде.
***
Шальное такси…
И за полчаса уже в аэропорту.
– Италия, моя девочка. Нас ждет ИТАЛИЯ!
***
– И я пойду в этом? – невнятный жест рукой, промеряв себя с ног до головы. Казалось, моя Жо сейчас расплачется.
Ухмыляюсь. Искристое шампанское уже заиграло в моей голове, толкая на невольную иронию.
Короткий шаг ближе – и разорвала ей юбку по шву до бедра, резкий рывок – и укоротила до неприличного, глумливого мини.