Терновый венок надежды
Шрифт:
– Кресс-с-сная, - только и смогла выдавить из себя в оправдание.
Попытка дотронуться ко мне рукой– инстинктивно отпрянула я, словно от кипятка. А внутри, из сердца тотчас хлынули потоки крови из жгучих, нанесенных этой взбалмошной девчонкой, ран... Молчаливый разворот - и, едва уже что сама соображая, подалась, пошагала я прочь.
Звонкий скрип, шарканье подошв, миг - и отчаянно дернулась, бессовестная, вдогонку.
Вырвалась из расслабленных объятий Аско
– Виттория, - жалобно, едва сдерживаясь от воя, позвала она.
Замерла я. Словно тысячи стрел в сердце. Побелела, неживая.
Тягучий момент - и наконец-то силой делаю разворот.
Застыла, глотая ужас.
Глубокий вдох – шаг ближе.
Тихо, но мерно, холодно, чеканя… болезненные слова:
– От кого, кого, а от тебя… не ожидала. И после всего… всего, что тебе рассказывала. Знаешь же, как я его НЕНАВИЖУ. И ты?
– Прости…
– Что прости? ЧТО ПРОСТИ?
– отчаянно завопила во мне обида, давая силы на последнее представление.
Но вместо слов, вместо эмоций… по еще щекам ее покатились жгучие слезы. Сорвались безудержной рекой прямиком мне в душу, разъедая еще больше там ран.
Замерла Жо, не дыша.
Еще миг сопротивления - и резко, отчаянно шагнула я ближе. Стиснула в объятиях.
– Жозе. Девочка моя. Не плачь. Не разрывай мне душу до конца, – прижала к сердцу. – Не плачь. Слышишь, не плачь! Я же тебя люблю. Люблю. Как дочь люблю. И все пойму…
Нежный, заботливый поцелуй в макушку.
– Не плачь…
– Простите… все меня, я не хотела, - едва слышно прошептало мое русо-рыжее чудо.
Уткнулась лицом мне в шею. Зарылась в волосы… и дико, звонко зарыдала.
Истерика сорвалась, взорвалась… полной мощью.
… ливнем из безмозглой… тучи.
***
– Пошли, я тебя отвезу.
– Я САМ, - грубо, гневно перебил меня Асканио.
С вызовом уставилась ему в глаза.
– А ты еще ответишь, за все, свои, поступки, - с отвращением прорычала я.
– Не сомневаюсь, - и дерзко, силой выдрал ее из моей хватки.
***
В ту же ночь я улетела обратно к своему Шону. Опять слезы, истерика - и заботливая поддержка мужа. Шон - это был единственный светлый лучик в этом чертовом, вновь взорвавшемся, мире. Мире, где пытались отобрать самое ценное - мою (какую-никакую, но)... дочь.
... и вдруг зазвенел, забрюзжал телефон. Нехотя уставиться на экран - и обомлеть в жутком предположении. Еще миг - и, собравшись с духом, принять вызов:
– Да, Луи?
– Жозе...
– Что с ней?
– Она совсем слетела с катушек.
– ЧТО ЭТОТ СУКИН СЫН СДЕЛАЛ?
– дико завопила я.
– Я УБЬЮ
– Это - не он ее довел.
Обомлела я, не зная, что и подумать. Колкий вдох:
– А кто?
– Бельетони.
Сердце мое... остановилось.
***
Приехать на остров, но так и не осмелиться к ней подойти.
Жозефина от всех разъяренно отмахивалась, подпуская к себе лишь одно существо - моего брата.
Впервые я словно прозрела.
Мягкий, заботливый, по истине, радетельный, он таял рядом с ней и больше не пытался силой контролировать весь окружающий мир; не навязывал сою волю и не душил жестокостью: он всем своим теплом заполнял ее, успокаивая, облегчая ее боль - слезы совсем по другому мужчине... Бескорыстность и доброта... да только - тщетно.
Мерзкий, черствый червь по имени Доминико Роберто Джованни уже впился, влез а ее хрупкое сердечко и захватил в плен ее тягу к жизни, сковал душу и бросил к своим ногам, словно бездушную вещь.
***
Судебное заседание. Каждый глушил голову своими мыслями, уже особо не вникая в происходящее. Благо, Маркантонио, Ар и Матиас сами взяли на себя обязанность разрешить, поставленные на повестке дня, вопросы.
Вдруг рыкнула дверь.
Зашумели, заволновались присутствующие.
Невольно вздрогнула я, завидев ужасную картину.
Едва живая, синюшная, моя Жозефина, казалось, вслепую, наощупь, шагала вперед, прямиком к нам. Подскочила я невольно на месте, но замерла в ожидании, не смея даже ступить в ее сторону.
Матуа побелел, заледенел от ужаса.
Еще миг - и добралась до Асканио. Вдох - и тотчас, словно без чувств, пала прямиком ему в объятия. Бережно обнял, притянул к себе. Тяжелые, жестокие секунды всеобщего оцепенения - и дико, отчаянно звонко вдруг закричала, заревела моя звездочка, жадно цепляясь Колони за шею, за плечи, за всего него, словно за спасательный круг.
Поежились, дрожь пробила все тело.
Вздрогнул Асканио, молча встал, … бережно приподнял, подхватил себе на руки девочку, притиснул к груди,… и живо понес ее с глаз долой присутствующих.
Переглянулись мы с Матуа в ужасе, с горечью, но затем, осознавая всю свою обреченность и беспомощность, печально повесили голову на плечах, ныряя в свои глухие, больные мысли.
Теперь не в силах ей помочь.
Увы. Не уберегли...
***
Несмело ожила в кровати, дрогнула. Проснулась моя Жо.
– Привет, - решаюсь я издать звук.
Испуганно обернулась. Взгляд на меня.
– П-привет, - поспешно ответила девчушка. – А где Асканио?