Терпкое вино любви
Шрифт:
Annotation
Одна за другой Ольгу преследуют неудачи: болезнь любимой бабушки, неприятности в университете, предательство возлюбленного. Но вот среди туч блеснул лучик надежды: Ольга в группе студентов отправляется на стажировку в Париж — город искусств, изысканных вин и, конечно, любви. Ольга с детства мечтала попасть в этот удивительный город. И Париж вознаграждает ее, подарив встречу с пылким и прекрасным Мишелем…
Екатерина Вересова
Глава первая
1
2
3
4
Глава
1
2
3
4
Глава третья
1
2
3
Глава четвертая
1
2
3
4
5
Глава пятая
1
2
3
5
Глава шестая
1
2
3
Глава седьмая
1
2
3
Глава восьмая
1
2
3
Глава девятая
1
2
3
Глава десятая
1
2
3
4
Глава одиннадцатая
1
2
3
4
Глава двенадцатая
1
2
3
4
Глава тринадцатая
1
2
Глава четырнадцатая
1
2
3
4
Глава пятнадцатая
1
2
3
4
5
Глава шестнадцатая
1
2
3
4
Эпилог
notes
1
2
3
4
Екатерина Вересова
Терпкое вино любви
"Нет, все-таки она принцесса крови", — восхищенно подумал Мишель. В несколько прыжков он оказался у трапа. И уже через секунду Ольга была и его объятиях. Он приподнял ее над землей и крепко прижал к себе.
— Олья! Олья! Любимая моя девочка! — повторял он, а Ольга от счастья не могла вымолвить ни слова.
Только через пять минут они прервали долгий поцелуй, в котором слились, и стояли, не обращая внимания на обтекающую их людскую толпу, на крики носильщиков и свист взлетающих самолетов.
Глава первая
1
Сознание медленно возвращалось к ней в виде грязной пелены перед глазами и шума в ушах. Ольга почти не ощущала своего тела. Где она? Что с ней? Почему она ничего не видит? Откуда-то издалека до нее доносились смутные голоса.
— Господи, да что же это делается! Серафим, ты только посмотри! На ней же места живого нет…
Голос соседа низко бубнил что-то в ответ.
— Еле дышит… Оленька! Оля! Очнись! — продолжали причитать над ней.
— Позвоните в «Скорую»… Скорее!
Резкая боль пронзила все ее тело от кончиков пальцев на ногах до затылка. Одновременно голос Жанны Константиновны взмолился:
— Осторожнее! Вдруг у нее что-нибудь сломано!
Серафим Петрович, кряхтя и тужась, — все-таки шестьдесят лет не шутка — поднял обмякшее тело девушки с земли и осторожно понес к подъезду.
Ольга попыталась открыть глаза. Веки не слушались. «А может быть, я ослепла?» — в ужасе подумала она и поднесла руку к лицу. Пальцы сразу стали липкими. Кровь! Лицо ее было в крови.
— Смотрите, она очнулась! Оля! Что произошло? Кто это был? — Жанна Константиновна, забыв про свой лишний вес, резво поднималась по ступенькам, не спуская глаз с Олиного лица.
Ольга снова попыталась открыть глаза, но, кроме какой-то розовой мути, ничего не увидела. Тело ее качалось, вздымаясь вверх по спирали лестницы. Она слышала свистящее дыхание Серафима Петровича и даже неровное биение его сердца.
Они жили в пятиэтажном «сталинском» доме с высокими потолками и широкими лестницами, обвивающими спрятанную за железной сеткой лифтовую шахту. Лифт вот уже несколько месяцев не работал, и хотя на нем красовалась табличка «Лифт на ремонте», никаких признаков ремонта не наблюдалось.
Жанна Константиновна уже давила на кнопку звонка.
— Отойди с Ольгой! — шикнула она на мужа. — Напугаем еще Капитолину!
Серафим Петрович послушно отступил чуть в сторону, чтобы открывшая дверь бабушка не сразу увидела внучку. Открыли быстро — у бабушки словно сердце чувствовало что-то недоброе.
— Пойду немного пройдусь, — сказала ей перед уходом Ольга, угрюмо разглядывая себя в зеркале.
— Куда ты на ночь глядя? — степенно спросила бабушка, как всегда, не показывая своего беспокойства.
— Просто подышать перед сном, — отчетливо произнося каждое слово, пояснила девушка и ушла, нарочито бесшумно прикрыв дверь. Все приличия были соблюдены. Однако бабушка чувствовала, что с внучкой творится что-то неладное.
И вот худшие ее подозрения подтвердились. На пороге стояла соседка Жанна, лицо у нее было белее мела.
— Что с Ольгой? — сразу спросила Капитолина и сжала руками виски. Последнее время у нее от малейшего пустяка поднималось давление.
— Ты только не волнуйся, Капуля, милая, тебе нельзя волноваться…
Когда так говорят, любой человек, даже если до этого был абсолютно спокоен, начинает беспокоиться и думать самое худшее.
— Ну говори же, Жанна, не тяни… Где она? Она жива?
— Жива, жива, — и соседка, пряча глаза, пропустила Серафима Петровича с Ольгой на руках в квартиру.