Терпкое вино любви
Шрифт:
Мадам Жаклин глубоко задумалась.
— Может быть, вы и правы, — сказала, наконец, она, — только мне очень жаль, что наши бабочки разлетелись по свету и никак не соберутся все вместе. Теперь, может быть, им уже никогда не суждено собраться…
Ольга подняла на нее сверкающие черные глаза.
— А вам так и не удалось напасть на след третьего предмета — сережек? — спросила она.
Тетушка Жаклин глубоко вздохнула и поправила крендельки волос над ушами. Только сейчас Ольга заметила, какая у нее длинная красивая шея.
— Все
— А вы не пробовали писать в газету? Или подавать в розыск?
— Конечно, пробовала. Я искала Мадлен Пуатье, но никто не откликнулся. — Мадам Жаклин тяжело вздохнула. Но потом быстро взяла себя в руки и слегка тряхнула головой. — Послушайте, мадемуазель Ольга, а может быть, мы в честь такой встречи выпьем вина? Я знаю, русские всегда пьют вино или водку, когда встречаются…
Ольга бросила взгляд на часы. Ей было уже пора уходить. Больше опаздывать ей нельзя.
— Извините, тетушка Жаклин, — сказала она, — но мне уже пора идти. Я должна быть в общежитии к определенному часу.
— Да, да, я понимаю. Коммунисты любят вводить всякие ограничения.
Ольга встала и слегка поклонилась.
— Спасибо вам за все, — сказала она.
Жаклин проводила ее до двери.
— Если сможешь вырваться, заглядывай ко мне еще, — неожиданно просто, по-родственному сказала она. — Я бы с удовольствием расспросила тебя о жизни в России… И все-таки я угощу тебя своим вином. Я ведь ставлю вино по старинному рецепту Тибо!
— Спасибо, спасибо… — кивала Ольга, настороженно оглядываясь по сторонам, как затравленный зверь. После ареста Мишеля ей казалось, что за ней наблюдают из-за каждого угла. — До свидания…
Когда она вышла на Елисейские поля, то облегченно вздохнула. Если бы она знала, какой ужасный сюрприз ждал ее по возвращении в общежитие…
2
Они уже выпили чай и собирались ложиться спать, как вдруг Натали сказала:
— Кстати, у меня есть к тебе деловое предложение.
— Какое еще предложение? — недоверчиво спросила Ольга.
Натали выдержала паузу. Она сидела перед настольным зеркалом и лосьоном снимала с лица косметику. При этом она пристально разглядывала себя, поднимала брови и мяла губы.
— Я все знаю, — как бы невзначай бросила она и продолжала свое занятие.
— Что — все? — тихо переспросила Ольга, чувствуя, как у нее холодеют руки.
— Я за тобой следила. Ты же знаешь, меня попросили за тобой присматривать. Вот я и насмотрелась… — Натали отложила ватку с лосьоном и принялась расчесывать медно-рыжие волосы.
— Чего же ты насмотрелась? — решила уточнить Ольга.
— Не беспокойся: я знаю все. И про французика, и про «брюлики», и про порнушку, и про полицию…
— Ты
— Да, — просто ответила Натали. — Рылась, ну и что?
Ольга поняла, что с этой рыжей воровкой бесполезно говорить об этике и нравственности.
— Сука ты, вот что… — тихо сказала она и собралась идти в ванную.
— Нет уж, ты постой, — остановила ее Натали, — мы еще не закончили… Кстати, за суку ты мне тоже заплатишь. Чаевые. Поняла?
Ольга застыла с полотенцем в руках.
— Что ты хочешь этим сказать?
— А то, что сказала! — грубо, как базарная торговка, выкрикнула Натали. — Если ты не хочешь, чтобы обо всем этом узнала Елена, а потом и кое-кто еще, тебе придется выложить кругленькую сумму.
Ольга смотрела на нее расширенными глазами.
— Ты это серьезно, Наталья?
— Серьезнее не бывает. Откуда у тебя «брюлики»? Или ты уже их сдала?
— Я не собираюсь тебе ничего рассказывать.
— Ну почему же? Мы могли бы сторговаться и за «брюлики». Они же настоящие. Стала бы ты фотографировать стекляшки! Они у тебя с собой?
— Нет… — растерянно сказала Ольга.
Ее охватывала паника. Натали явно не шутила. Ей ничего не стоило пойти к Елене и все ей рассказать.
— Жаль… А впрочем, деньгами даже лучше — франками.
— Но откуда у меня франки?
— Действительно… Что, загребли твоего французика? Он еще и хулиганом оказался… Получше, что ли, не могла найти? Хотя мордочка у него ничего…
Теперь Ольга смотрела на соседку с тихой ненавистью. Ей хотелось вцепиться в ее рыжие волосы и выдрать их.
— Ну не надо так на меня смотреть, не надо. — Натали отвернулась. — Как будто нет других способов добыть пятьсот франков. Была, небось, на бульваре Клиши, видела? Чем ты хуже этих французских мокрощелок? У тебя классная фигура… Кто это, кстати, тебя фотографировал? Видно, что профессионал… Дорого содрал — или, может… за так?
Лицо Ольги побледнело, когда до нее дошел смысл слов Натали. Она сильно, до боли, ущипнула себя за ляжку. «Спокойно, только спокойно, — уговаривала себя она, — держи себя в руках…»
— Думаю, что я не хуже французских мокрощелок, — отчеканила она, — только я не зарабатываю деньги таким способом. Есть женщины, которые не считают это зазорным, но я не в их числе, — Ольга набросила полотенце на плечо и удалилась в ванную.
— Подумаешь, какие мы порядочные… — проворчала ей вслед Натали.
«Боже мой, что же мне делать? — думала Ольга, стоя под прохладными струями душа. — Где мне взять эти чертовы деньги?»
Если бы Мишель был на свободе, он, конечно, дал бы ей денег… А может быть, попробовать передать ему записку? Да, завтра она так и сделает. У Мишеля ведь есть при себе деньги. Никто не может запретить ему ими распоряжаться… Ольга старательно вымыла с мылом лицо, как будто хотела смыть с себя грязь после разговора с Натали.