Terra Insapiens. Замок
Шрифт:
— Писака открыл интегральное исчисление, — язвительно откомментировал Паскаль. — Не знаю, как Нобелевскую, но Шнобелевскую тебе точно дадут.
— Да ну вас! — надулся Писатель. — Художника может обидеть каждый.
Махнул рукой и пошёл прочь.
Кроссворд был разгадан. Андрон отложил газету и Артур спросил у него:
— Андрон, вы не знаете, кто нашёл меня в тот день, после шторма?
— Это я нашёл вас на берегу без сознания. Я тогда упросил Демона выпустить меня на берег, чтобы собрать на острове ещё муравьёв. Он конечно посмеялся надо мной, но выпустил. Я прошёлся
— А не было у меня или рядом со мной каких-то вещей?
— Вещей? А! — сумка была. Валялась рядом — коричневая сумка. Такую носят младшие офицеры на боку.
— И где она?
— Не знаю… Наверно её забрал Демон. Это надо у него спросить.
Артур побарабанил пальцами по столу. Идти с вопросами к Демону ему совсем не хотелось.
— Послушайте, Андрон. Мне интересно, как вы пришли к мысли, что вы биологический механизм?
— Своим умом, — гордо сказал Андрон. — Размышлением, так сказать, о сущности мира… Думаете, мне легко было это признать? Я даже бросил курить, чтобы доказать себе, что я — не механизм. Это ему, моему механизму, не хватает никотина, чтобы продолжать своё привычное существование… Курить очень хотелось, но я мужественно перетерпел.
— Ну и как — доказали?
— Как видите, — нет, — он печально развёл руками. — Эти мысли меня не покинули.
— Я с нашим учёным разговаривал, — заговорщицки понизив голос, сказал Андрон. — Он говорит, что в мире законов Ньютона, мы действительно — механизмы, но квантовая физика оставляет нам надежду на свободу воли.
— Пытался я читать учебник по квантовой физике, — сокрушённо сказал он, — ни черта не понял.
Андрон безнадёжно махнул рукой, встал из-за стола и пошёл в свою комнату.
Артур тоже поднялся и пошёл навестить Паскаля.
Сидя на кровати в его комнате, наблюдая как он стучит по клавиатуре, Артур задал ему вопрос:
— Как ты жил до того, как попал сюда?
Паскаль на минуту оторвался от своего занятия и задумался.
— Жил как все вокруг меня… Прогуливал лекции в универе, зубрил конспекты по ночам перед экзаменами. Ухаживал за девушкой с красивыми каштановыми волосами. Делал разные глупости, писал в блоге на злободневные темы с тегом #resistance, вступил в коммьюнити «The Birds Aren't Real» — ради прикола. Хотел ещё вступить в сообщество плоскоземельщиков и организовать там фракцию плоской Вселенной, — Артур фыркнул, не удержавшись, и Паскаль улыбнулся. — В общем жил в той самой мутной пене житейского потока, в которой живут остальные люди.
— А сюда как попал?
Паскаль нахмурился и уже без улыбки посмотрел на Артура.
— Тебе обязательно это знать?.. Не хочу об этом вспоминать.
— Извини, — смутился Артур. — Я не должен был… — он замялся, не находя нужных слов.
— Проехали! — отмахнулся Паскаль. — Расскажи лучше о себе. Я не представляю, как себя чувствует человек, ничего о себе не помнящий.
Артур задумался, потирая рукой подбородок.
— Ощущения странные… Голова моя плотно набита знаниями о мире, как винчестер на десять терабайт, заполненный под завязку. Но кто-то
Он посмотрел на Паскаля и смущённо улыбнулся.
— Наверно так ощущают себя роботы, о которых мне рассказывал Адам, когда они выходят с конвейера. Их память загрузили знаниями, навыками, правилами, но у них нет биографии. Она начинается только сейчас — с чистого листа. Я как будто родился в Замке, в первый день, когда открыл глаза.
— Нашёл где родиться… — усмехнулся Паскаль. — Не мог выбрать место получше.
— Но я ведь не выбирал… — растерянно сказал Артур.
— Да шучу, шучу, — успокоил его Паскаль. — Может быть, это не так и плохо — то, что случилось с тобой. Я бы с радостью многое стёр из своей памяти, но — увы!
Паскаль снова вернулся к своей программе. Артур понаблюдал, как он ловко стучит по клавиатуре почти не глядя, и в конце концов спросил:
— Слушай, а ты не можешь плюнуть на всё это?.. Ну, на бесконечные поиски смысла жизни, и стать обыкновенным человеком, радоваться жизни, даже если у неё нет никакого смысла?
Паскаль повернулся к нему, задумался, помотал головой и сказал:
— Знаешь, когда я учился на первом курсе, мать участвовала в благотворительной акции — отправляли ненужные вещи в детский дом. Мать решила отдать мою школьную куртку, из которой я уже вырос. Она решила заштопать дырявые карманы, и в одном из карманов обнаружила завалившуюся в дыру записку. Она протянула её мне, я прочитал. Это был список дел на день. Как сейчас помню, там было написано:
— купить хлеба;
— починить велосипед;
— найти смысл жизни;
— вынести мусор.
Паскаль улыбнулся воспоминанию, но тут же стёр улыбку.
— Так что я всегда был такой и другим уже не буду… Достоевский писал про мальчиков, которым не надо миллионов, а надо мысль разрешить. Вот это проклятое и во мне сидит.
Выходя из комнаты Паскаля, Артур заметил Маркуса. Маркус стоял у стены, уперевшись в неё руками. Артур с любопытством подошёл к нему и увидел, что Маркус лижет камень стены. Он проводил языком снизу-вверх, потом облизывал губы, о чём-то задумавшись.
— Что вы делаете? — удивился Артур.
— Пробую камень на вкус, — ответил Маркус. — Не могу определиться с названием. Всё существующие названия не подходят.
— А разве у камня есть какой-то вкус? — недоумённо спросил Артур.
— У каждой вещи мира свой особый вкус, цвет и запах. Собственно, так мы и различаем вещи. Иначе они бы путались и сливались между собой… Вот попробуйте и скажите — на что это похоже?
Артур неуверенно подошёл к стене и легонько лизнул шершавый камень.
— Ничего не чувствую, — честно признался он.
— Значит, у вас не развиты вкусовые рецепторы. Я чувствую его вкус, но не могу его назвать… Вот у Аполлона, — он обернулся и посмотрел на статую, — совсем другой вкус. Вы попробуйте, сравните.
Артуру как-то не улыбалась мысль лизнуть Аполлона.
— Ну… — попробовал он понять Маркуса. — Я допускаю, что камень и мрамор могут иметь разный вкус. Мне это, к сожалению, не доступно.
— Да и не переживайте! — сказал Маркус, хотя Артур и не думал переживать. — Всё равно это только иллюзия.