Терракотовые пески
Шрифт:
— Я никогда не встречала никого похожего на вас, сеньор. Иногда кажется, что вы сознательно стараетесь казаться более жестоким, чем вы есть на самом деле.
— Вы испытываете облегчение оттого, что я не кусаюсь? — Он вдруг быстро поднес ее руку к своим губам.
— Пожалуйста… — Жанна попыталась выдернуть руку, но Рауль прижал ее ладонь к своим губам, и девушка почувствовала, что он улыбается.
— Вы говорите так храбро, а на самом деле вы боитесь меня до дрожи в коленках. Бедный ребенок! Вы бы предпочли общество серьезного сероглазого
— Я… я очень устала, — взмолилась Жанна. — Мы можем лечь спать?
— Конечно, — вкрадчиво произнес он. — Если хотите. — В его глазах играла усмешка.
— Дон Рауль! — Она вскочила, выдернув свою руку и испытывая желание бежать сломя голову — увы, рассчитывать на то, что за пальмами скрывается женское общежитие, не приходилось. — Вы… вы знаете, что я не привыкла оставаться наедине с мужчиной, и пользуетесь обстоятельствами.
Он подскочил, как пружина. Рауль нависал над Жанной, как гора, и сейчас она, как никогда, ощущала его непредсказуемость, его ярко выраженное мужское начало и ее собственную беспомощность. Нечестно с его стороны вести себя подобным образом лишь из-за того, что они тут совсем одни. Ведь на самом деле он хотел бы видеть на ее месте Рэчел!
— Вы не можете знать, что на самом деле означает «пользоваться обстоятельствами», — бросил он в сердцах. — Я что, приставал к вам? Дал понять, что хочу заняться с вами любовью? Да стоит мне только дотронуться до вашей руки, как вы тут же впадете в панику.
У нее запылали щеки. Получается, это она домогается его любви? Слишком поздно Жанна поняла, что, поведи она себя более неприступно, он ограничился бы поддразниваниями. А сейчас он смотрит на нее такими глазами, будто догадался, что его прикосновения вызывают у нее отнюдь не тревогу.
Сердце ее учащенно билось. Что он сейчас предпримет? Она не могла говорить… ее голос будет дрожать, слезы обиды и смущения покатятся по щекам. Нет ничего мучительнее, чем влюбиться в человека, от которого эти чувства надо скрывать… из-за того, что он любит прелестную женщину. А она — всего лишь наивная девчонка, которая его забавляет.
— Вы так хотите спать, что у вас глаза закрываются. — Рауль повернулся и пошел к машине, а она постаралась как-то взять себя в руки.
Он тем временем вынул из машины спальные мешки и принес их к костру.
Раскатив их, он расстегнул на них «молнии». Жанне страстно хотелось поскорее туда забраться: ветер становился все более холодным, и она дрожала.
— Идите сюда. Будем спать с этой стороны костра, деревья защитят нас от ветра.
Жанна старательно избегала его взгляда, подходя к мешку, на который ей указали. Она сняла его пиджак, туфли и скользнула внутрь, а Рауль застегнул его. Жанна чувствовала себя обезоруженной, но все еще настороженной.
— Благодарю, — пробормотала она.
— Скромница, значит. Вот как? — Он смотрел на ее волосы — пушистое золотое облако вокруг юного растерянного
— Это всего лишь спектакль, — кивнула Жанна, хотя ее сердце кричало другое.
— Вы правы. Это игра. — Губы его изогнулись в улыбке, но глаза остались серьезными. — Вы сегодня впервые спите под звездами?
— Да. Кажется, что они так близко… А мерцают так тепло, словно на тебя смотрит тысяча глаз.
— Глаза ангелов-хранителей?
Она улыбнулась:
— Может быть, сеньор.
— Значит, вы можете спать спокойно, хотя я совсем рядом — можно рукой дотронуться.
— Я рада… — Она прикусила губу. — Я хочу сказать, что меня пугала бы пустыня и шакалы, а с вами не так страшно.
— Шакалы не подходят близко к огню, а я всегда сплю очень чутко. Вы сейчас похожи на ребенка, даже ноги не достают до дна мешка, — улыбнулся Рауль, касаясь основания мешка.
— Не надо, — нервно засмеялась Жанна. — Я боюсь щекотки.
— До чего ж молода, — пробормотал он, — так много еще предстоит узнать. Вы напомнили мне, как я первый раз спал в пустыне и каким мне все представлялось. Мне было всего девять лет. До сих пор не могу забыть свои впечатления. Я понимаю вас, дорогая.
Жанна грустно улыбнулась. Нет, он не может понять ее до конца. Она ведь не девятилетний мальчик, а взрослая девушка, которая находится вдалеке от привычного для нее мира. Одна в пустыне, рядом с мужчиной, которого любит. Рауль, конечно, не догадывается, как бешено забилось сердце маленькой англичанки, когда он слегка коснулся ее лица, скользнув пальцами от щек к губам.
— Вы рады, что поехали? — спросил он.
— Не хотела бы пропустить такую поездку, сеньор.
— Завтра мы окажемся в Эль-Амаре. Тут-то и начнутся тяжкие испытания.
— Я… я до сих пор не уверена, стоит ли вам говорить принцессе правду.
— И как тогда мне объяснить ваш приезд?
— Не знаю…
— Я тоже. И коль скоро она ожидает, что я приеду с возлюбленной, то, наверно, так лучше все и представить. Я не хочу, чтобы она почувствовала разочарование. Согласно нашим обычаям, я должен быть уже женатым человеком с кучей ребятишек, которых бабушка бы баловала, Если принцесса увидит, что я дал себе труд найти девушку столь молоденькую и привлекательную, как Джойоса, но обладающую большим характером, она утешится.
— Я… я не получу удовольствия оттого, что буду притворяться влюбленной.
— Не думайте об этом как о притворстве.
— Но ведь так оно и есть!
— Значит, это облегчит вашу задачу. Вы просто дадите понять, что не хотите стать моей невестой.
Рауль поднялся на ноги. Темный бурнус придавал его облику какую-то театральность.
Подойдя к костру, он подбросил в него несколько веток, которые чудно пахли. Он казался невероятно большим на фоне огня, танцующего в снопе искр. Слова его жгли сердце Жанны до тех пор, пока девушка не заснула.