Террариум 2
Шрифт:
— Сам не знаю. — Начал говорить Степан. — Я сидел дома, курил, никого не трогал и вдруг за мной приехали. Потом поговорили, конечно, «по-доброму». Решили, что такого труса и предателя как я, можно только расстрелять.
— А чё ты тут тогда? — Спросил «доброволец» скрытый тенью.
— Вступился за меня один человечек. Вспомнил, какие у меня заслуги перед родиной. Да и то скорей всего он вспомнил про заслуги, из-за моей помощи ему.
— Так ты крутой, что ли? Вояка особенный? Спецназовец, наверное, да? Не каждый может меня так ушатать. — Сказал побитый Степаном бывший зек.
— Да. м- Степан почесал у пса за ушком.
— Раньше такого не было. Ну, я имею в виду арестов таких. Некоторые
— Раньше было…
— Не надо сейчас этого. Вообще такое говорить не надо. Это мерзко. — Судя по лицу «добровольца» с тряпкой на говоре, ему было и вправду мерзко. — Когда было лучше? Когда люди в пещерах от тварей лесных прятались? Или может когда эти самые люди до оружия добрались и силу свою почувствовали? Хотя нет, наверно лучше было лет шесть назад, когда мы в окопах ссались от страха?
— Ну… в старом мире наверняка было лучше.
— Ха… в том то и дело, что, наверное. Мы ведь почти ничего не знаем об том мире. Книг того времени почти не осталось. А те, что остались, заперты от нас в архивах на замок. И не понятно, почему заперты. Толи для того, чтобы мы не узнали, как там плохо было, или наоборот не узнали, как там было хорошо. — Недовольно сказал «доброволец» сидящий вплотную к Степану.
— Заперли их там, потому-что сохранить хотят. Если бы их не заперли бы, то они давно бы сгнили. — Сказал Степан. — У «чистых» всё намного хуже. Они сожгли все книги иностранных авторов, кроме немецких. Вокруг великих русских и немецких книг, создали культ. И книги у них все в основном только про величие русского народа и величие арийской рассы и фашистского режима. Ещё старики их постоянно детям и подросткам мозги промывают, собственно как, и везде. Говорят, что русские никогда войны не начинали, и не проигрывали, они их только выигрывали, а значит русский народ самый великий, могучий и так далее. Немцы и в меньшей мере итальянцы у них тоже в почёте, ведь они показали миру самый верный образ жизни и самую верную дорогу к ней. Белорусы и украинцы у них второй сорт. Они как бы, почти русские, а значит, они достойны, лишь быть вторым сортом. Остальные европейские народы это третий сорт, кроме выше озвученных. А американцы так и вовсе четвёртый сорт. Почти мусор, грязь под ногтями, которую спокойно можно как пушечное мясо использовать. Какая-то сильная неприязнь у «чистых» к американцам. Это у них ещё со старых времён. Не понятно, почему и зачем, но есть вот такое, хотя они тоже белые.
— А чего они уродцев убивают?
— Так они же гены их поганят. Их арийские черты искривляют. Сам что ли не знаешь? Из пещеры, что ли только вылез?
— Ладно, мужики… хватит о грустном. Лучше давайте о бабах поговорим. Я вот перед арестом встретил одну такую красотку. Всё при ней, груди как…
***
Спустя неделю, и множество трудных километров, которые по большей части приходилось проезжать по отсутствующим дорогам, обоз доехал до крепости.
Обозу пришлось пересечь не только земли «чистых», но и земли других, более мелких государств. Земли «чистых» буквально окружены территориями совсем мелких государств союзников.
Обоз проехал по территории «Французской Колонии». Это государство на юге земель людей. Большую часть населения колонии составляют французы.
Чуть восточнее колонии находится государство под название «Византия» где люди до сих пор верят в старую веру и бога.
Французская колония и Византия сейчас собрали небольшие армии и начали войну с умирающим режимом «чистых».
Восточней Византии есть ещё три государства, но они на грани распада, поэтому рассказывать о них нет смысла. Они оказались слишком маленькими и слабыми, и теперь они падут под силой леса, и силой тысяч и тысяч муравьёв.
Внешний вид крепости завораживал. Она была не большой, но достаточно крепкой для удержания армии дикарей. Её стены и башни заставляли размышлять о книгах, рассказывающих про средневековье.
На стенах и башнях этого сооружения не было штандартов и флагов. В крепости нет коммунистов, фашистов, либералов и других. Здесь есть лишь «синие плащи». Защитники человечества, и по совместительству бандиты, мошенники, воры и убийцы, которых совершенно не жалко. Таких отморозков в штрафбат не берут. Нет, их загоняют в трудовые лагеря, расстреливают, или посылают сюда.
Деревянные ворота, обитые металлическими листами, открылись.
Телеги и кареты проехали по старому деревянному мосту и заехали во внутренний двор.
Во дворе не было ничего необычного. В северной части двора стояли казармы, бараки, столовая и личное жилище командующего крепости. В южной части находились травпункт, псарня и мастерская. В западной части, спуск в подземный склад. В центре же стояла виселица на четыре персоны. Она напоминала подонкам служащим здесь, что церемонится с ними в этом месте никто не будет. За малейшее неповиновение их повесят. На потери здесь всем плевать. На землях людей достаточно прогнившего человеческого материала, подходящего для службы в этой дыре.
Первая в обозе телега остановилась, а за ней остановились и остальные.
«Добровольцев» вытащили из карет и заставили встать в строй.
Из казармы выбежали тридцать бойцов в голубой форме. В комплект одежды у бойцов крепости входили голубые свитера, поверх которых были надеты пальто или куртки длинной до середины ляжек. Пальто или куртку украшает кожаный пояс с подсумками. На руки у бойцов одеты коричневые кожаные перчатки с длинными манжетами, которые можно хорошенько затянуть. Поверх пальто у каждого бойца, без исключения одеты короткие синие плащи, длиной лишь до колен. На ноги надеты широковатые штаны и коричневые сапоги. На головах бойцов красуются пилотные шапочки коричневого цвета. И ещё одна деталь. На рукавах "солдат" есть жёлтые повязки.
Это надзиратели. Их основная задача не воевать, а следить за порядком в крепости. Они хорошо натренированы, да и вооружены они всегда, в отличие от «добровольцев».
Последним из казармы выбежал молодой боец с барабаном. Он встал в строй и начал быстро колотить по барабану белыми палочками. У него получалось очень даже не дурно, но учится, есть ещё чему.
Двери бараков открылись и оттуда с разным темпом вышли «добровольцы». Одеты они были, как и надзиратели, только более небрежно и без жёлтых повязок. У каждого к форме было одето что-то и своё, что-то выделяющее. Красный свитер, например. Тряпка на голове, или шерстяная безрукавка.
Почти у каждого человека из этого сброда были тюремные наколки, или какие-нибудь шрамы с ожогами.
Сброд построился напротив надзирателей и замер в ожидании.
И вот, наконец, открылась дверь жилища командующего крепостью. Из прохода вышел пожилой, лысый, но подтянутый и худой мужчина, способный дать фору молодому парню в чём угодно. Его голубых, узковатых глаз страшились все бойцы крепости. Боевой подбородок, широкие скулы и потрясающая осанка прибавляла в образ этого человека серьёзности, жёсткости. А морщины выглядящие словно глубокие шрамы, заставляли вздрогнуть.