Террариум 2
Шрифт:
— У него. — Мужчина в тени указал на Жекана.
— Я узнаю ваш голос. — Сказал Жекан.
Человек в тени встал и вышел из тьмы.
Его взгляд был уже не тот. Раньше он был грозным, словно у древнего викинга, а теперь у него взгляд алкаша. На лице у него было множество мелких шрамов, а так же большой ожог возле левого уха, из-за которого на том участки кожи не росли волосы. Судя по длине чёрных волос, он не брил голову полгода, а лицо не брил третью неделю.
— Егерь. — Медленно сказал Жекан. — Я…
Егерь внимательно осмотрел Жекана.
— Да… я… помню. Почему… ты… не дома? Не добрался? — Сказал Егерь заторможено.
— Нет, добрался и меня послали сюда.
Егерь подошёл к Жекану и положил руку на плечо знакомого.
— Нам надо выпить. Подожди, я возьму бутылочку чего покрепче, а потом мы отправимся в барак и нажрёмся там.
Жекан улыбнулся.
— А как же работа? — Сказал он.
Егерь взялся за голову.
— Точно.… Тогда заканчивай… а я пока… поищу выпивку получше. — Егерь пошёл в темноту, шатаясь.
Степан взглянул на Жекана.
— Это твой друг? — Спросил он.
— Я бы так не сказал. Мы просто были знакомы пару дней. Ну, ладно хватит болтать. Давай работать.
Глава 8. Вороны
Барак был просторным, но в тоже время тесным. Его единственное помещение было длинным, забитым двухъярусными койками и людьми.
Запах грязных тел здесь был сильным и мерзким, а в некоторых местах просто тошнотворным. В самом конце барака воняло сильней всего. Там находились выгребные ямы, которые стоило бы почистить. Не повезло тем, кто живёт в конце барака.
Кроме отборной ругани здесь можно было услышать песни, так же переполненные матом.
На одной из коек играют в карты трое мужиков. Их кожа покрыта наколками. Их зубы пожелтели и почернели.
Карты в их руках самодельные, чёрно-белые.
Играют эти мужики не на деньги, а на сухари, сделанные из хлебного мякиша спёртого из столовой.
Сухари у «добровольцев» величайшая ценность, после «Лесной Книги» (аналог библии), ведь здесь любая волюта не имеет никакой цены. Да и нет здесь ни у кого денег. Даже у командующего нет ни одной монеты.
Эта крепость тюрьма для всех. Если ты попал сюда, то ты здесь и останешься. Если человека пошлют в это богами забытое место на год, то будьте уверены, он будет носить синюю форму до конца своей жизни.
В бараке были молодые и старые, солдаты и гражданские, рабочие и художники, писатели и школьные учителя.
Местный авторитет, например, раньше был студентом, потом солдатом НРИ, потом трусом. После труса он был бойцом роты смерти. Там он наравне с мужчинами и женщинами шёл в атаку, держа в руках старое оружие и донашивая самые хреновые защитные костюмы.
Он убил многих и потерял многих, но его командованию не хватило этого. Для
И вот молодого парня отправили сюда, надели на него синюю форму и сказали: «через год мы тебя заберём».
Тридцать лет он уже здесь. Он пережил всех людей, приехавших сюда с ним. Он заработал уважение двух командующих, а так же высокую должность среди «добровольцев». То есть он стал «паханом», при этом, не являясь преступником.
Зовут авторитета Самуил Гармаш или Центнер. Прозвали его так из-за лишнего веса, от которого Центнеру никак не удаётся избавиться. Жизнь в этой крепости и каждодневная работа не помогли ему сбавить веса. Разве что немножко.
У Центнера коротко постриженные каштановые волосы, сильно посидевшие за тридцать лет в крепости. Густая щетина, абсолютно седая на подбородке. Нос широкий и мясистый, с прыщами, как и круглые щёки. Область кожи, на которой растут брови, словно опухшая. Уши маленькие.
Поверх синей формы Центнер носит короткошёрстную шубу без рукавов.
Центнер не только пахан, но ещё и хороший друг Егеря.
Егерь налил Центнеру спирту, а потом и Жекану со Степаном. После них подошла очередь других «добровольцев».
Каждый подходил к Егерю с кружкой в руках, чтобы попробовать желанную жидкость.
Один очень чудной человек, после того как в его кружке закончился спирт, взял чистую тряпку, протёр её покрытые спиртом стенки кружки, намотал тряпку на палец и стал посасывать его словно младенец соску.
Да, странный народ собрался в этом бараке.
Тут есть человек, собирающий дохлых жуков, которым не повезло попасть в этот барак.
Здесь даже поэт есть. Он крадёт бумагу со склада в небольших количествах и пишет стихи.
— Егерь, скажи, а сколько ты здесь? И как дела у Кирилла? — Быстро спросил Жекан.
— Да-а-а… я не знаю, как дела у Кирилла. Я его давно не видел….
— А спас он своих людей?
— Э-э-э… да…. В новом месте поселился и людей своих туда устроил. Я-то ушёл оттуда почти сразу и продолжил быть сталкером, пока мне не запретили. Коммунисты хотели меня себе в армию заграбастать. Я послал их в жопу и убежал сюда. — Егерь глотнул спирту прямо из горлышка трёхлитровой бутылки.
— А почему вы в бараке, а не в казарме? — Спросил Степан.
— Я свободно могу перемещаться по крепости. Я ведь единственный настоящий доброволец в этом месте. — Егерь усмехнулся. — А ещё я незаменимый боец. — Спирт снова попал в организм Егеря.
— Как же всё должно было совпасть, чтобы мы с тобой оказались в одной крепости? Боги явно на нашей стороне. — Сказал Жекан улыбаясь.
— Ага…
Дверь в барак открылась. С улицы в помещение проник прохладный осенний воздух.
Те, кто сидел поближе к двери, вздрогнули.
Зашумел барабан.