Террариум 3

Гром Макс

— Чего? — Спросил младший.

— Тоже уже не знаю.

Другие на этот разговор внимания не обращали. Тётя Ира всё варганила разные вкусности, а Персей с Лесогоном их уплетали.

— Я кстати хотел спросить. — Сказал Дядька Влас. — Зачем вам в Москву? Да ещё и в такой спешке.

— Нам нужно не в Москву. — Не стал скрывать правды Егерь. — Нам идти ещё дальше, на север. До одной деревушки. У нас очень важная миссия.

— Что за миссия? — Спросил Влас.

— Это не важно. Лучше скажи, как там мои… родители. —

Егерь с трудом выдавил из себя последнее слово.

Дядька Влас помрачнел. Тётя Ира по-видимому тоже расслышав вопрос, так же помрачнела.

— У… они… — Не выдавливалось из уст дядьки Власа то слово. Всё не хотело прозвучать, мучая этим старика. — Мертвы.

Егерь сжал кулаки пытаясь сдержать слёзы.

Радость из комнаты испарилась. Снова воцарилась тишина.

— Как давно? — Спросил Егерь.

— Семь лет назад, умерла твоя матушка. А за год до этого, отец.

— Как?

— Отец тяжело заболел и не выдержал. Дана захворала сразу после него. Для неё смерть мужа была очень серьёзным ударом.

— Где они похоронены?

— Их кремировали, как они и хотели. А их прах, я и Ира, развеяли по ветру. Они не хотели, чтобы их прах лежал в банках.

— А их дом?

— Сначала в него селили всякое отрепье, а теперь же там живут три семьи беженцев. Они тоже не самые лучшие люди как мне кажется.

— Да. К чёрту этих «чистых». — Сказал средний брат.

— Помалкивай, а то побьют опять. — Сказал ему старший.

Егерь подумал, что ему стоит посетить дом родителей, чтобы вспомнить былое и забрать вещи из отцовского схрона, если в нём конечно ещё хоть что-то осталось и от схрона, и от былых воспоминаний.

***

Егерь отправился в родной дом в одиночку, к вечеру. На улицах стало более спокойно. Людей было меньше.

Небо уже почти стемнело. По улицам ходили мужики с лесенками. Они подходили к каждому фонарю, заправляли и зажигали его. Получали они за это гроши, для некоторых из них это была лишь подработка.

Из одного из домов вышел мужик, весь покрытый сажей, пересчитывающий копейки, почерневшие от его рук.

Мимо пробежали краснощёкие мальчишки, играющие в догонялки. Егерю показалось, что один из них это он сам — молодой, весёлый, юнец пока ещё не познавший взрослой жизни.

Ещё одна группа мальчишек и пара девчонок играли в войнушку. Набрали палок отдалённо похожих на оружие, навешали на себя всякого мусора и нарисовали на нём двуглавых орлов и серпы с молотами. Две маленькие группки храбрых солдат империи, сражались с гнусными коммунистами за клочок земли, что существует только в их воображении. А девчонки здесь за санитарок.

И Егерь так играл, но потом как-то незаметно игры переросли в жизнь, и вот он уже бежал с автоматом на перевес, со окровавленным штыком, бежал на реальных врагов, чтобы принести им всамделишную

смерть. С этими ребятами может произойти тоже самое.

Мать кричала на своего сынишку из-за того, что он ел снег. Женщина считала, что он грязный, а мальчику казался совершенно нормальным, он ведь даже не жёлтый.

Родное тут всё. Эта улица заставляла вспоминать, то, что омертвело в сознании не молодого сталкера и осталось лишь в подсознании. Но сейчас подсознание бурлило и воспоминания горячими брызгами вылетали из него. Сколько же всего приятного и прекрасного забыл Егерь. Столько давних воспоминаний, что были скрыты под слоем кровавой коросты, всех остальных лет жизни…

А вот и дом. От былой яркости, уютности ничего не осталось. Краска слезла с его стен. Дерево почернело. Крыша промялась и в ней теперь зияла дыра. Из крошащейся кирпичной трубы валил дым. От давно не мытых окон исходил не яркий свет.

Возле входа, в дом, облокотившись на стену, курил мужик. Простой наружности, и даже можно сказать немного приятной, хотя и попорченной гражданской войной в каннибальском государстве. Одежда на нём была старая и в плохом состоянии. На тёплой куртке красовалась нашивка со свастикой.

Егерь пошёл к нему.

Мужик сразу же заметил сталкера, вынул трубку из зубов и встал нормально.

— Здрасте. — Поприветствовал он сталкера. — Вы из проверки?

Из проверки?! Егерь даже не предполагал, что его можно спутать с государственным служащим. С бандитом, да. С грязным наёмником, да. С вышибалой, тем более да. Но уж такое, это перебор.

— Нет. Не из проверки. Не волнуйтесь.

— А, что же вам тогда надо? Кто вы? — Мужик ещё сильнее напрягся. Кажется, он ожидал прихода, кого-то похуже проверяющего.

— Я просто пришёл посмотреть на это место. Это мой бывший дом.

— Ну а теперь он наш. Так что попрошу вас уйти. — Мужик начал наглеть. Одной внешности и вооружения Егеря ему не хватало для страха. Членов проверки он боялся, ещё не пойми кого боялся, а вот здорового мужика с головы до пят покрытого шрамами и ожогами он не боялся. Его огромного ножа и револьвера.

— Не волнуйся, я здесь не задержусь. — Егерь в наглую вошёл в дом.

— Эй! Ты совсем охуел?! — Закричал ему в затылок мужик.

Сталкер поднялся на веранду по скрипучим лесенкам и встретил ещё одного мужика. У него был нож. Обычный кухонный нож. Хлеб и колбасу он режет наверняка замечательно, а значит подойдёт, чтобы перерезать наглому незнакомцу глотку. И кажется этот потрёпанный жизнью «чистый» собирался сейчас сделать именно это. Его здоровые пальцы сжали деревянную рукоять ножа так сильно, как только могли. Но тут из прохода выбежала девушка с золотыми кудрями и обняла мужчину. Хотела остановить мужа и у её худого тельца хватало сил, чтобы сдержать ярость любимого человека.