Территория пунктира

Велесов Олег

Скифы… Что я помню о них? В школьных учебниках истории об этом народе написано мало и вскользь. На мировой политической арене они появились где-то в начале седьмого века до нашей эры. По существу, скифы — это большая группа племён индоарийского происхождения, которые сами себя именовали сколотами, но благодаря древним грекам мы знаем их под тем именем, под которым знаем. Современные яйцеголовые умозаключители дружно считают их прародиной земли в треугольнике между Уралом, Южной Сибирью и Средней Азией. Может это и так, спорить не буду, ибо не в этом суть. Под воздействием какого-то там по счёту переселения народов, они стронулись с места, успешно форсировали Волгу, преодолели калмыцкие степи, немного поцапались с киммерийцами, оттеснив

оных в Закавказье, после чего благополучно вышли к Чёрному морю. Часть племён двинулась дальше, по ходу дела подчиняя себе местное население, другая часть вдоль западного берега Каспийского моря ринулась вслед за киммерийцами, видимо посчитав, что те им остались должны.

Выйдя на оперативные просторы Малой Азии, скифы растерялись. Дряхлая разлагающаяся Азия, такая богатая и многолюдная, показалась им огромным пирогом, разрезанным на десятки лакомых кусочков, так что они не сразу-то и сообразили, за который сперва ухватится. Всё выглядело легкодоступным и привлекательным, иди и бери, какие уж тут киммерийцы со своими застарелыми долгами. Немного порассуждав, а может и не рассуждая, они со всем своим нерастраченным энтузиазмом обрушились на Мидию и без особых проблем прибрали её к рукам. Понравилось. Получив долю от Ассирии и других ближайших соседей, они создали собственное государство и принялись докучать всем без разбора.

Но всё-таки главным объектом своей агрессии скифы выбрали разваливающуюся на части Ассирию. Скифский царь Ишпакаи двинул на ассирийцев свои полки, организовав, таким образом, полномасштабную войну. Закат великой державы, просуществовавшей тринадцать веков, уже был виден невооружённым глазом, и соседи радостно потирали руки, мысленно поделив её владения между собой. Не тут-то было! В одном из сражений царь Ишпакаи пал смертью храбрых, а его преемник, Прототий, вдруг неожиданно для всех переметнулся на сторону ассирийского владыки Ассархедона. И не просто переметнулся, а женился на его красавице дочке, в паре с которой зачал сына Мадия, впоследствии оставившего по себе долгую память. Ассирийцы ничтоже сумнящеся пустили новоиспечённых соратников в оборот и принялись получать неплохие дивиденды.

Регулярные победы скифов заключались в использовании большой массы конных стрелков. Встретив армию противника, они начинали кружить вокруг неё, беспрерывно закидывая стрелами, а когда враг ослабевал, шли в ближний бой и добивали его короткими мечами. Подобная тактика азиатам знакома не была, и они раз за разом терпели поражения. К тому же цари скифов славились своими полководческими талантами и не уставали удивлять врагов новыми выходками.

История не так уж много сохранила для нас имён скифских царей, а имена тех, кто свершил какие-либо значимые деяния и вовсе по пальцам пересчитать. Начнём с Мадия, он же Маджудж, он же Маджак в арабской транскрипции. Этот товарищ в свою царскую бытность наломал очень даже немало дров, благодаря чему его долго поминали на Востоке, пугая непослушных детей. Начал он с того, что где-то в середине седьмого века до нашей эры разгромил киммерийцев, которых скифы наконец-то догнали, и родственных им треров, а заодно разорил Фригию. Так, потехи для. Потом прогулялся по Сирии и Палестине и заскочил в гости к египетскому фараону Псамметиху I, чайку попить. Фараон кое-как отпихался от непрошенного гостя, снабдив его на обратный путь богатыми дарами и гостинцами.

Досталось от Мадия и Мидии, и самой Ассирии, от которой он отвернулся, не смотря на половинчатое родство, и всем другим малоазийским странам. В союзе с халдеями он взял и разграбил Ниневию, на пару с Навуходоносором разрушил Харран, а заодно и надежду ассирийцев на восстановление своей державы. При Кархемише разгромил армию египтян и участвовал в знаменитом вавилонском пленении иудеев, с которым так таскается Самуил. Так что не зря женщины Востока говорили своим отпрыскам, отказывающимся кушать кашу: Вот придёт

Маджак… — и грозили пальцем.

Но были среди скифских царей и люди мудрые и образованные. Царь Анахарсис, побывав как-то в просвещённой Греции, настолько поразил местную интеллигенцию своей учёностью, что те, не задумываясь, прозвали его Мудрым и тут же внесли в список семи самых прославленных мудрецов. Тогдашние философы не гнушались бесед с ним и почитали за учителя. Дошло до того, что следующие поколения образованных греков приписывали Анахарсису изобретение гончарного круга и корабельного якоря. И это те люди, которые весь окружающий мир считали варварским!

Однако дни свои Анахарсис закончил трагически. Вернувшись в родную Скифию, он попробовал расширить кругозор соплеменников, и принялся активно внедрять в повседневную жизнь некоторые приёмы греческого богослужения и их философские взгляды, но сразу же наткнулся на стену непонимания. Скифы не терпели подобных вещей, они вообще отличались крайним консерватизмом, и всё чужое на дух не переносили. Анахарсиса не поняли и не приняли. Его просто казнили.

Что ж, бывает и такое. Новые веянья не всегда способны быстро проникать в умы общественности, порой им приходиться пробивать дорогу с помощью дубины и камня. К счастью, подобных страдальцев за идею у скифов было не много. Водились и те, кто и мудростью отличался и при этом ни на что не жаловался. Взять, к примеру, ещё одного царя — Атея. Этому повезло куда больше, хотя умер он тоже не в своей постели. Многие его остроумные высказывания стали у греков чем-то вроде афоризмов и пользовались большой популярностью. Отметился он и на ратном поприще. Скифские войска под его командованием подчинили себе греческие города Причерноморья и часть задунайской Фракии. Там же во Фракии скифы столкнулись с набирающей силу Македонией. Филипп, папа известного Александра, отправил к девяностолетнему Атею послов: дескать, так, мол, и так, хочу с тобой воевать. Царь Атей в это время чистил своего боевого коня и спросил послов, делает ли их царь то же, что и он? Послы сказали, что нет, и тогда Атей совершенно искренне удивился: Как же тогда может он идти на меня войной?

Но правда есть правда, от неё никуда не скроешься. Скифское войско потерпело от Филиппа жестокое поражение, а сам Атей погиб в битве. Однако вглубь Скифии македонянин не пошёл, остерёгся. Благоразумный был правитель. Его сын, Александр Филиппович, к советам отца не прислушался и отправил против скифов экспедиционный корпус под командованием своего полководца Зопириона. Что этот Зопирион делал в Скифии, докуда дошёл — неизвестно, ибо никто из его армии назад в Македонию не вернулся. После этого Александр тоже понял, что со скифами лучше жить дружно.

Вот что я знаю о скифах. Но это ни на шаг не придвинуло меня к пониманию того, где я нахожусь и какой нынче год.

Ладно, будем разбираться, а пока моё внимание привлёк обширный лагерь, к которому приблизился наш отряд, вернее, не лагерь, а столпотворение повозок, лошадей, верблюдов и людей. Всё это скрипело, ржало, вопило. По краю двигались колонны гоплитов, разъезжали верховые.

Мимо промчалась колесница, окатила нас пылью. Я закашлялся, прикрыл глаза ладонью, а когда пыль развеялась, увидел идущего в нашу сторону человека. Крепкий, широколицый, с вьющейся бородой. Плащ с пурпурной каймой выдавал в нём военачальника.

— Будь ты проклят, Андроник! — выругался он. — Где тебя носило столько дней? Принимай обратно свой лох. Да поторопись! Клеарх тобою недоволен.

Ага, значит, я всё-таки не простой наёмник, а целый лохаг, и в подчинении у меня что-то около роты. Нормально. Осталось узнать, где этот лох искать и как им командовать. Я хоть и прапорщик в прошлой жизни, но пожарная охрана и греческая фаланга вещи плохо сочетаемые. Надеюсь, у меня есть заместитель, который всё подскажет и покажет.

— А где… — начал было я, но меня перебил Менон.