Террор после 1917. Супертеррор. Сопротивление.

Ключник Роман

Бундовцы прекрасно понимали происходящий процесс изгнания их Лениным из власти и перешли к своему старому проверенному способу борьбы — к террору, и 20 июня 1918 года бундовцы рассчитались с палачом их печати, которым возмущался С.М. Дубнов, — в Петрограде убили шестью пулями одного из лидеров Центрожида — комиссара по делам печати, пропаганды и агитации Моисея Марковича Гольдштейна (орудовал под маской — В. Володарский, и сегодня в Санкт-Петербурге один из основных мостов через Неву носит имя этого «героя», захватчика России). С.М. Дубнов в своём дневнике отметил убийство своего соплеменника:

«Здесь, в Петербурге, убит один из наиболее подлых членов Совета «Коммуны», Володарский... Сегодня большевики хоронят его на Марсовом поле. Грозят местью и «беспощадным истреблением» противников».

Кстати,

не стоит путать этого Моисея Гольдштейна с Гольдштейном из Томска — из местного ЧК и с Максом Гольдштейном из Одессы, также ярого ленинца, покинувшего Россию, чтобы захватить Румынию, в которой ему удалось «только» взорвать Сенат. Убитый Моисей Гольдштейн родился в России, к ленинцам перешёл из Бунда, друг Бронштейна, был с ним в Америке, через Англию возвратился в Россию, участвовал в захвате России и был идеологом Центрожида после Бронштейна и Ленина. Луначарский с гордостью отзывался о Гольдштейне: «он был самым резким, самым беспощадным борцом...» — то есть был настоящим, свирепым фашистом. После захвата столицы России Моисей Володарский объяснял просто: «Интересы революции требуют физического уничтожения буржуазии...».

Рис. В. Володарский.

Ленин сразу понял — кто «замочил» его ведущего помощника, — и на партийной конференции ЧК по инструкции ЦК в этот период было принято решение: «...2. Изъять из обращения видных и активных руководителей монархистов-кадетов, правых социал-революционеров и меньшевиков». Без иронии нельзя читать весьма оригинальную фразу — «изъять из обращения видных и активных руководителей...».

Во время этих внутриеврейских разборок Ленин решил ещё раз «полечить» массы от антисемитизма, — и 27 июня 1918 года в «Известиях» было опубликовано специальное постановление советского правительства об энергичной борьбе с антисемитизмом. А еврейская оппозиция — бундовцы в глубоком подполье стали готовить план захвата власти во время проведения в начале июля съезда Советов.

На 5 съезде Советов 4 июля 1918 г. в Москве бундовцы сыграли на опережение и дали настоящий бой Ленину, открыто выдвинув множество обвинений, резко выступив против деспотизма Ленина и его террора по отношению к крестьянству. Их рупором стала Мария Спиридонова: «Но ваша политика объективно оказалась каким-то сплошным надувательством трудящихся...», «крестьянская масса была раздавлена, загнана, затравлена и поставлена под начало военно-революционных комитетов, исполкомов и чрезвычаек» и т.д.

На этом съезде из 1166 делегатов — примерно 30% были сторонниками Бунда, и бундовцы надеялись при бурной атаке на большевиков получить большинство на съезде. Но Ленин был научен уже опытом Учредительного собрания и догадывался о задумке бундовцев, поэтому попросил прислать «с мест» побольше «своих» депутатов. И надежды бундовцев не оправдались, переагитировать депутатов не получилось. Но это была только часть их обширного плана по отбору у Ленина и Бронштейна власти, который они давно готовили.

Следующие действия бундовцев были весьма оригинальны и радикальны, — 6 июля 1918 г. чекист-бундовец Яша Блюмкин со своими товарищем из ЧК приехали в германское посольство в центре Москвы, застрелили немецкого посла Мирбаха и забросали бомбами посольство. Эту операцию контролировали французские и английские спецслужбы во главе с капитаном Лораном. Стоит обратить внимание — что обе силы были представлены в ЧК, — это сыграет роковую роль в период кошмарных репрессий в 30-х годах.

Затем бунтовщики захватили здание ЧК и начали штурм Кремля. У рядового коммуниста или депутата съезда от таких новостей голова шла кругом, — никто не понимал, что происходит, кроме вождей. Это была серьёзная провокация, — чтобы сорвать Брестские договоренности и натравить немцев на большевиков. Они решили спровоцировать опять нападение Германии, как некогда Бронштейн, чтобы у Антанты был повод промаршировать по России якобы в защиту России от германского нападения. Одновременно была попытка захватить власть. В Москве началась серьёзная заваруха, — два дня происходили уличные бои между бундовцами и ленинцами.

У бундовцев было 1800 бойцов, 4 броневика и 8 орудий, которые стали палить по Кремлю. Как раз в это время начались мощные крестьянские восстания против большевиков в пяти волостях Пензенской губернии, и бундовцы надеялись, что организованный ими мятеж в Москве и других городах, как спичка, зажжет против большевиков ненавидящих их уже крестьянство, да пролетариат во всей стране, и теперь они на этой русской силе въедут в Кремль, во власть. Поскольку весь этот путч начали подчиненные Дзержинского, то Феликс Эдмундович 7 июля 1918 года красиво подал в отставку, но продолжал занимать активную позицию. Когда Дзержинский приехал к бундовцам на собрание, то они его разоружили и арестовали, затем арестовали и поставленного на его место М. Лациса. Ленинцы в ответ взяли под арест, в заложники марксистку Спиридонову.

7 июля большевики подтянули полки латышей и мятеж подавили. После чего 8 июля 13 самых активных мятежников расстреляли, среди них и заместителя Дзержинского — В. Александровича, остальные ушли в подполье, затем многие удрали за границу. Друга Бронштейна-Троцкого — Якова Блюмкина арестовать не смогли, он скрылся, и ленинцы заочно приговорили его всего к одному году тюрьмы. После этого ленинцы провели окончательную чистку партии и правительства от бундовцев.

За подпольную антиленинскую деятельность Центрожид арестовал и принял решение расстрелять лидера меньшевиков Р. Абрамовича. Его товарищам — Либеру, Цедербауму и им подобным ничего не оставалось делать, как обратиться за помощью к своим сородичам в Европе, чтобы те пугнули Бронштейна, Ленина и всю эту банду потерей имиджа перед Европой. И сработало: личное письмо авторитетного еврейского террориста Фридриха Адлера, стоявшего за убийством австрийского премьера, остановило исполнение приговора. Интересно, — а кто мог в Европе похлопотать перед кем-то хотя бы за одного из сотен тысяч расстрелянных русских и украинцев?

И на 5 съезде Советов была принята первая Конституция РСФСР, узаконена всеобщая воинская повинность мужчинам от 18 до 40 лет, и узаконена диктатура ленинцев. Предложенная социал-демократами-ленинцами Конституция была совсем недемократичной, ибо избирательного права лишались все «нетрудящиеся классы», и была зафиксирована неравность между трудящимися — между рабочими и крестьянами: рабочий делегат избирался из 25 тысяч, а один крестьянский делегат из 125 тысяч, — это была грубая подтасовка.

Действуя по какому-то согласованному плану — одновременно с бурными событиями в Москве 6 июля под руководством знаменитого кровавого террориста Б. Савенкова, организовавшего подпольную организацию «Союз защиты родины и свободы», вспыхнуло восстание в Ярославле. Ярославль был на пути из Архангельска в Москву. Большевикам ещё повезло, что они обнаружили савинковское подполье в Казани и предотвратили восстание в этом городе. Это восстание бундовцев, их попытка захватить власть явно была согласована с Антантой, которую Ленин не устраивал. По согласованному плану на помощь Савинкову из Архангельска двинулись войска англичан и американцев, которые пройдя 300 километров и встретив по пути на Вологду, где находились все их миссии, небольшое сопротивление красных отрядов, остановили продвижение.

16 дней Красная Армия большевиков атаковала Ярославль, и 21 июля 1918 года коммунисты ворвались в город, несколько дней шла кровавая расправа. Англичане так и не подоспели на помощь Савенкову. «Мы остались висеть в воздухе в Ярославле. Восстание утратило смысл. Мы оказались в положении людей, обманутых иностранцами», — писал в своих мемуарах Б. Савинков. После чего большевики в захваченном Ярославле устроили кровавую расправу. «25 июля. Восставший Ярославль после трёхнедельного героического сопротивления разрушен, сожжён, и сотни вождей восстания расстреляны большевиками.» — отметил в своём дневнике еврейский историк С.М. Дубнов. Одновременно с Москвой и Ярославлем бундовцы попытались поднять вооруженные мятежи в Петрограде и в городах, где позиции Бунда были особенно сильны — в Витебске, Орше, Могилеве, и даже железнодорожные рабочие в Туркестане в июле 1918 года подняли мятеж против власти Ленина, но все эти мятежи были подавлены. В общем, бывшие партнеры Ленина по захвату России устроили ему горячие деньки в июле и августе 1918 года.