Террор во имя веры: религия и политическое насилие

Эмануилов Рахамим

В массиве представлений о взаимосвязи (или отсутствии таковой) ислама и современного терроризма можно выделить несколько основных комплексов утверждений.

Первый комплекс включает утверждения, которые так или иначе сходятся в одном: ислам не имеет никакого отношения к терроризму, а эти понятия нельзя ставить рядом друг с другом. При этом сторонники такого взгляда ссылаются на слова пророка Мухаммада: «Не относится к нам тот, кто призывает к нетерпимости, тот, кто сражается, побуждаемый нетерпимостью, и тот, кто умер в своей нетерпимости».

«Может ли быть возможным, что ислам, чей свет положил конец Темным векам в Европе, сейчас выдвигал пришествие эпохи террора? Может ли вера, у которой по миру насчитывается более 1,2 млрд последователей (…), действительно оправдывать убийства и причинение увечий невинным людям? Может ли ислам, само название которого подразумевает “мир” и “покорность Богу”, вдохновлять своих последователей нести смерть и разрушения?» [38] – эти риторические вопросы, которые ставит один из исламских веб-сайтов, отнюдь не являются просто фигурой речи. Эти вопросы действительно нуждаются в ответе, найти который совсем не просто.

38

http://whyislam.org/SocialOrder/BrochureIslamonTerrorism/tabid/125/Default.aspx

В

СМИ и массовом сознании на Западе довольно распространено заблуждение, что мусульманские религиозные лидеры и авторитеты не осуждают террористические акты. В действительности же существует большое количество фетв и заявлений с осуждением терактов против невиновных людей, однако они нередко остаются незамеченными со стороны массмедиа. Целый ряд известных мусульманских ученых (таких, как Фетхулла Гюлен, Ахмет Акгундуз, Харун Яхья и др.) выступают с утверждениями, что истинный мусульманин, понимающий все аспекты исламской религии, не может быть террористом [39] . Проживающий в Великобритании уроженец Пакистана влиятельный исламский проповедник доктор богословия Тахир Кадри, комментируя совершенные террористами-смертниками теракты в Равалпинди в декабре 2009 г., заявлял, «что атаки смертников не дозволены в исламе, эти действия суть неисламские… Убийство людей, принадлежащих любой религии или стране, и терроризм во всех его проявлениях, полностью противоречат учению ислама» [40] . В марте 2010 г. Тахир Кадри выпустил 600-страничную фетву, содержащую «абсолютное» осуждение терроризма безо «всяких оправданий или отговорок». В частности, богослов утверждает, что «терроризм есть терроризм, насилие есть насилие и ему нет места в исламском учении и никакого обоснования ему быть не может, ни оправданий, никаких “если и но”». Фетва Кадри приравнивает террористов и участников суицидальных терактов к неверным. Употребление понятий «джихад», «шахид», «моджахед» по отношению к террористам, согласно точке зрения, отказывающейся признавать связь между исламской религией и политическим насилием, абсолютно недопустимо, а ислам – это религия мира и любви. Такую точку зрения высказывают адепты секулярного, «официального» исламского мейнстрима как в России, так и за ее пределами. К примеру, председатель Совета муфтиев России муфтий Равиль Гайнутдин считает неправомерным использование исламских терминов в отношении террористов. По его словам, «употребление таких религиозных терминов, как “шахид”, “моджахед”, “воин Аллаха” и других в отношении террористов в корне неверно и направлено в первую очередь на дискредитацию Ислама. Слова “шахид” и “моджахед” означают истинно верующего, богобоязненного человека, для которого убийство собратьев по вере или людей иной религии является самым большим грехом». По мнению муфтия, использование этих терминов в ином, отрицательном смысле, в частности при наименовании начиненных взрывчаткой поясов террористов-смертников «поясами шахида», искажает истину и вносит путаницу в общественное сознание. «К большому сожалению, журналисты, политики, работники правоохранительных органов употребляют подобные выражения, не зная ни принципов, ни морали, ни идей мусульманской религии, – отметил Равиль Гайнутдин. – Как следствие, общество видит в мировой религии – Исламе – чуть ли не угрозу всему цивилизованному миру. Это очень опасная тенденция, которую немедленно надо остановить», – считает муфтий [41] .

39

Fethullah Gulen. “A Real Muslim cannot be a Terrorist”. http://www.fethullahgulen.org/press-room/nuriye-akmans-interview/1727-a-real-muslim-cannot-be-a-terrorist.html

40

Цит. по: In Pakistan, anguish and questions // The Washington Post. 2009. Dec. 6. http://www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2009/12/05/AR2009120503001.html

41

РИА «Новости». 11.08.2003. www.rian.ru 

В целом сходные взгляды выражает Харун Яхья (Аднан Октар), турецкий мусульманский автор, написавший более 200 работ по религиозной, научной и политической тематике: «Тот факт, что террористы, совершающие те или иные злодеяния, имеют христианские, мусульманские или иудейские имена, не дает обществу права высказывать глубоко неверные суждения и заключения о сути того или иного вероисповедания. Даже если в графе вероисповедание этих нелюдей написано “мусульманин”, нельзя называть преступления, совершенные ими, “исламским терроризмом”» [42] . По мнению турецкого ученого, «терроризм… – полный антагонизм вере, он ставит своей целью беспощадность, насилие, убийства и страдания людей… Поэтому истоки всех террористических актов следует искать не в богобоязненности и вере, а в безбожии и ересях. Корни подобных явлений следует искать среди людей, выросших в обществе, где им внушалась идеология фашизма, коммунизма, расизма, или иных форм материалистического мировоззрения. (…) Если человек хладнокровно убивает ни в чем не повинных людей, то он не верующий, он безбожник» [43] . Отчасти с такой точкой зрения можно согласиться, однако нельзя закрывать глаза на то, что террорист, выступающий под флагом той или иной религии, субъективно оправдывает свои действия именно интересами этой религии.

42

Яхья Х. Ислам проклинает террор. Астана, 2002. С. 11.

43

Яхья Х. Там же. С. 11–12.

Тем не менее нельзя не согласиться с доводами тех авторов, которые указывают на то, что моральные принципы Корана основаны на любви, милосердии, сострадании, уважении и самопожертвовании. Коранические цитаты говорят, в частности, о недопущении убийства ни в чем не повинных людей («Тот, кто убьет живую душу не за душу, и не за нечесть на земле, тот как бы всех людей погубит. А кто оживит ее [не допустив ее убийства], тот как бы оживит всех людей» [44] ),

о запрещении идеологического давления на людей («Нет принуждения в вере. Поистине, ведь уже ясно различима истина от заблуждения…»; «Теперь ты напоминай, ведь ты – только увещеватель напоминающий! Ты не можешь принудить их…» [45] ).

44

Коран. Сура «Трапеза», 5:32.

45

Коран. Сура «Корова», 256; сура «Покрывающее», 74: 21–22.

Довольно красноречив в этом смысле пример, приведенный немецким политологом сирийского происхождения Бассамом Тиби: «На встрече на высшем уровне, посвященном борьбе с терроризмом, в египетском городе Шарм-эль-Шейхе в марте 1996 года главы исламских государств высказались против попытки своих западных коллег включить понятие “исламский терроризм” в заключительное коммюнике, аргументируя это тем, что терроризм ненавистен исламу и поэтому у него не может быть исламского лица» [46] .

46

Тиби Б. Политизация религии // Международная политика. 2000. Февраль. Вып. 2.

Возглавляемая известным исламским ученым шейхом доктором Юсуфом аль-Кардави Международная ассоциация мусульманских ученых (IAMS) в своей фетве, призывающей к сопротивлению оккупантам в Ираке, в то же время указала на недопустимость убийства лиц, не участвующих в боевых действиях, даже если они являются гражданами стран-оккупантов. Но при этом оговаривается, что исключением являются те случаи, когда эти люди принимают непосредственное участие в боевых действиях. Подчеркивая, что ислам не разрешает агрессию против невинных людей (независимо от их положения и общественного статуса), будь то посягательство на их жизнь, собственность или честь, улемы напомнили о необходимости иметь в виду, что в мире действует огромное количество сил, «желающих очернить образ Ислама». Улемы отмечают, что «под лозунгами сопротивления группами, вероятно связанными с сионистами или с иностранными спецслужбами, совершаются кровавые преступления» [47] .

47

Международная ассоциация мусульманских ученых о ситуации в Ираке, Палестине, Судане и Афганистане. [2004–11–29]. http://www.islam.ru/pressclub/fetv/iams/

В своей фетве «Каков взгляд Ислама на насилие и агрессию?» шейх Юсуф аль-Кардави утверждает, что «без сомнения, агрессия против ни в чем не повинных людей является тяжким грехом и чудовищным преступлением, независимо от религиозной принадлежности, национальности и гражданства пострадавшего. Подобное не вправе совершать никто, поскольку Всевышний Аллах запретил агрессию». Богослов напоминает несколько принципов ислама, основанных на Коране и Сунне: ислам запрещает агрессию против невиновных людей; согласно исламу, каждый человек отвечает лишь за свои поступки, а не за поступки других («Поэтому очень прискорбно видеть людей, называющих себя мусульманами и делающих ни в чем не повинных граждан “козлами отпущения” за политику, проводимую их правительствами. Какое преступление совершили простые люди? Убийство считается в Исламе одним из самых тяжких грехов»); в исламе нет места концепции «цель оправдывает средства» («Считается недопустимым стремиться к добру, совершая злодеяния»). Исходя из этого, автор фетвы делает вывод, что «согласно всем источникам шариата – Корану, сунне, фетвам мусульманских ученых – агрессия и нарушение прав человека категорически запрещены. Кроме того, мусульманские ученые должны делать все, что от них зависит, чтобы направить людей в этом смысле на верный путь» [48] .

48

Шейх Юсуф аль-Кардави. [2004–03–16] Фетва Ю. Кардави. Каков взгляд Ислама на насилие и агрессию? http://www.islam.ru/pressclub/fetv/agressia/

Похожих взглядов на проблему соотношения исламской религии и политического экстремизма придерживаются и многие светские неисламские исследователи. В частности, вполне можно согласиться с мнением российского исследователя г. Мирского о том, что «ислам как таковой не является верованием, которому внутренне присущи экстремистские и тем более террористические интенции. В нем, как и в любой религии, можно найти постулаты, которые при особом желании нетрудно интерпретировать в качестве призывов к нетерпимости, к борьбе с “неверными” и даже к насилию, однако, если задаться иной целью, то точно так же можно подобрать и прямо противоположные положения. “Исламский фундаментализм” – не порождение мусульманской религии, а скорее политическое следствие целого комплекса исторических и социально-экономических факторов» [49] .

49

Мирский г. Ислам и нация: Ближний Восток и Центральная Азия // Полис. 1998. № 2.

В целом, подобный подход к проблеме представляется разумным. Однако нельзя полностью игнорировать того факта, что большая часть наиболее опасных современных террористов возлагает на себя именно роль борцов за исламскую веру, главных и единственных защитников интересов мусульман, более того – именно себя они считают истинными мусульманами. И именно ислам (другой вопрос, насколько правильно интерпретируемый) выступает у них идеологической основой и руководством к действию.

И это подводит нас к двум другим точкам зрения на проблему соотношения ислама и терроризма, исходящим из противоположных идеологических лагерей, но которые тем не менее по своей сути совпадают друг с другом. Разница состоит в том, какие расставляются знаки – «плюс» или «минус». Один из этих лагерей использует воинственную интерпретацию Корана и исламской истории для легитимизации и оправдания своих действий. Другой же, в котором отношение к исламу варьируется от критического до откровенно исламофобского, – для того, чтобы «доказать» изначально присущий исламу воинственный, насильственный характер. Смысл обеих позиций фактически сводится к унификации ислама и деятельности террористов.