Террор во имя веры: религия и политическое насилие

Эмануилов Рахамим

Один из этих комплексов представляет собой точку зрения радикальных исламистов. Кратко ее можно выразить так: то, что говорят «мунафики» (лицемеры) об исламе – ложь, а понятия «джихад», «шахид», «моджахед» значат, согласно таким взглядам, именно то, что значат – непримиримую борьбу, войну с неверными до победного конца. Так, один из основателей и вождей группировки «Египетский исламский джихад» Абдалькадер бин Абдальазиз утверждал, что «терроризм – это часть ислама, и всякий отрицающий это – неверный», а иракский шиитский клирик Мухаммад Алузи выступал с идеей о том, что терроризм является неотъемлемой частью джихада [50] .

50

Aaron D. In Their Own Words. RAND, 2008. P. 87.

Исходя из этой логики, ислам оправдывает террористические действия моджахедов. Такой точки зрения придерживается ряд исламистски настроенных авторов, находящих оправдание действиям террористов в Коране и Сунне. Достаточно ознакомиться с дышащими воинственным духом текстами и видеороликами, размещенными на экстремистских радикальных сайтах в Интернете, чтобы в этом убедиться.

Один из интернет-сайтов северокавказских исламистов, к примеру, разместил статью арабского исламиста шейха Абдуля

Кадира ибн Абдуль Азиза под недвусмысленным названием «Террор является частью ислама». Этот автор вполне откровенно утверждает, что «тот, кто утверждает, что Ислам не причастен к террору, и тем самым хочет разделить эти два понятия, тот впал в неверие. (…) Сегодня те, кто утверждает, что хотят бороться с терроризмом на самом деле воюют с Исламом. Борьба с терроризмом означает борьбу с Исламом, они просто искажают истину для невежд» [51] . Этот же автор фактически подводит теоретическое обоснование под террористические акты в отношении гражданского населения («Будет неправильно считать гражданских лиц мирными жителями. Большинство мужчин и женщин из них являются военнообязанными. И что говорить о них, если результаты социальных опросов показали, что после тех взрывов большинство американского населения поддержало акты возмездия Джорджа Буша в Афганистане? Дело не ограничилось Соединенными Штатами, операцию поддержали все остальные страны-«крестоносцы», такие, как Канада, Британия и др.»), более того, он утверждает, что «нет греха в неумышленном убийстве настоящих мирных жителей во время операции: детей или мусульман, которые присутствовали там по уважительным причинам» [52] .

51

Шейх Абдуль Кадир ибн Абдуль Азиз. Террор является частью ислама. Дата публ. 04.06.2009. http://www.islamdin.com/index.php?option=com_content&view=article&id=426:2009–08–14–19–18–50&catid=4:2009–02–04–14–07–09&Itemid=28

52

Шейх Абдуль Кадир ибн Абдуль Азиз. Террор является частью ислама.

Утверждения мусульманских богословов о том, что джихад может быть понимаем не только как военные действия, вызывают резкое неприятие у воинствующих экстремистов. Один из идеологов джихадизма на российском Северном Кавказе Саид Бурятский (Александр Тихомиров), ссылаясь, в частности, на хадис «Тот, кто не сражался и не призывал свою душу к этому, скончался на доле из частей лицемерия» (Бухари и Муслим), указывает: «В тексте этого хадиса Посланник Аллаха (а.с.с) использовал глагол “газа”, что можно перевести только как ведение сражения, чтобы никто не мог истолковать его как борьба со своими страстями, шайтаном и пр.» [53] . Статья Саида Бурятского «Взгляд на джихад изнутри, по прошествии года», из которой взята приведенная выше цитата, во многом направлена как раз против тех мусульманских авторитетов, которые призывают не участвовать в джихаде, интерпретируемом как военные действия.

53

Саид Бурятский: «Взгляд на джихад изнутри, по прошествии года». Опубл. 18 мая 2009. // http://www.kavkazcenter.com/russ/content/2009/05/18/65689.shtml

Сходным образом лидер «Аль-Каиды» Усама бен Ладен обрушивался с критикой на мусульманских ученых, придерживающихся отличной от его точки зрения: «Фетва любого официального ученого не имеет для меня ценности. История полна такими учеными, которые оправдывают ростовщичество, которые оправдывают оккупацию Палестины евреями, которые оправдывают присутствие американских войск на земле Двух Святынь. Эти люди поддерживают неверных ради своих личных целей. Истинные ученые поддерживают джихад против Америки. Скажите мне, если индийские войска вторгнутся в Пакистан, что бы вы стали делать? Израильские войска оккупируют нашу землю, американские войска на нашей территории. У нас нет другого условия кроме начала джихада» [54] .

54

Quotations from Osama Bin Laden. By Brad K. Berner. New Delhi, 2007. Р. 35.

Большой импульс восприятия джихада не только как оборонительной войны (а уж тем более не как одного только внутреннего борения со злыми страстями – как интерпретируют джихад некоторые мусульманские богословы), но прежде всего как войны наступательной придал «отец» современного революционного исламизма египтянин Саид Кутб, оказавший неоценимое влияние на представителей экстремистских исламистских течений конца ХХ – начала XXII века. Кутб, в частности, утверждал: «Ясные строки Святого Корана, наследие пророка (да благословит его Аллах и приветствует!), побуждавшего и призывавшего к джихаду, войны, которые вел ислам на ранних стадиях своего существования, более того, вся история ислама, изобилующая описаниями джихада, – это неоспоримые свидетельства, наполняющие сердце любого мусульманина презрением к рассуждениям тех умников, которые поддались давлению неблагоприятных обстоятельств и лживой пропаганде востоковедов».

«Эта религия, – писал Кутб об исламе, – не пытается искать ответа на практические запросы в абстрактных теориях, но и не прибегает в разных жизненных ситуациях к одним и тем же, неизменным приемам. Те, кто рассуждает о системе религиозного джихада, ссылаясь на строки Священного Корана, не учитывают этой особенности. Они не отдают себе отчета в том, что разные ступени развития джихада имели разную природу и суть, и не осознают, что и различные стихи Корана относятся к разным стадиям этого движения. Потому подобные знатоки рассуждают о системе исламского джихада весьма неуклюже, смешивая разные уровни его развития и тем самым искажая самую сущность понятия “джихад”» [55] . Ему вторил лидер «Аль-Каиды» Усама бен Ладен: «Сражение – часть нашей религии и нашего шариата. Те, кто любит Бога, и пророка, и эту религию, не могут отрицать части этой религии… Всякий, кто отрицает самый малый принцип религии, совершает тягчайший грех в исламе» [56] .

55

Цит. по: Саид Кутб. Война, мир и исламский джихад // Отечественные записки. 2003. № 5–13. http://www.strana-oz.ru/?numid=14&article=677

56

См.: Gerges Fawaz A. The Far Enemy: Why Jihad went global. Cambridge Univ., 2005. P.4.

Другой комплекс представлений

о соотношении террористического насилия и исламского учения исходит, наоборот, от людей, негативно или критично настроенных к исламской религии и утверждающих, что ислам и терроризм – если и не синонимы, то тесно связанные друг с другом феномены. Так, британско-американский современный историк-востоковед Бернард Льюис считает, что понятие «исламский терроризм» заслуживает права на жизнь, мотивируя это тем, что ислам имеет, по существу, политический характер с самого его основания и до нынешнего дня [57] . В то же время, справедливости ради, заметим, что тот же Бернард Льюис в своей последней книге «Ислам: религия и люди» указывает на то, что в исламской традиции нет свидетельств использования терроризма, что «мусульманам предписывалось не убивать женщин, детей или стариков, ни подвергать пыткам и дурному обращению пленников», что появление нынераспространившейся практике суицидального терроризма – это следствие ХХ века и что мусульманская терпимость к инаковерующим была гораздо лучше, чем у христиан до подъема секуляризма в XVII веке [58] .

57

Lewis B. Islamic Terrorism? // Terrorism: How The West Can Win. Ed. by Netanyahu B., Farrar Straus Giroux, 1987, P. 66.

58

Lewis B., Churchill B.E. Islam: The Religion and the People, Wharton School Publishing, 2008, P. 145–150.

Согласно мнению части авторов, действия террористов предопределены всей логикой ислама, а то, что мы видим сейчас, – проявление глобального противостояния исламской цивилизации и христианско-иудейской цивилизации. Такого взгляда придерживаются авторы прежде всего на Западе (в самом широком понимании этого слова, в том числе и в России). «Самые опасные столкновения в будущем, скорее всего, будут происходить из-за заносчивости Запада, нетерпимости ислама и сионской самоуверенности», – прогнозировал в своем знаменитом труде апологет идеи «столкновения цивилизаций» С. Хантингтон, утверждающий, что «основная проблема Запада – вовсе не исламский фундаментализм», а «ислам, иная цивилизация, народы которой убеждены в превосходстве своей культуры и которых терзает мысль о неполноценности их могущества» [59] . При этом тот же Хантингтон, рассуждающий о «предрасположенности мусульман к насилию в конфликтах», без тени сомнений утверждает, что «на какой бы периметр ислама не взглянуть, мусульмане никак не могут ужиться со своими соседями» [60] .

59

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003. С. 281, 343.

60

Хантингтон С. Указ. соч. С. 416, 418.

Попытки изобразить противостояние исламистского терроризма и мирового сообщества как проявление «столкновения цивилизаций», столкновения исламского мира и Запада – при всей их соблазнительности и даже некоторой на первый взгляд логичности – не выдерживают критики, будучи опровергнуты самой жизнью. Эта тема, как уже говорилось, пользуется особенной популярностью в двух, казалось бы, совершенно непримиримых лагерях – в джихадистской среде и среди явных или латентных исламофобов на Западе. В реальной истории, в реальной политике существует масса примеров того, как вполне осязаемые политические и экономические интересы берут верх над межконфессиональными и межцивилизационными различиями, которые, несомненно, существуют и зачастую служат причинами конфликтов (однако не имеют при этом фатального характера). Так, один из излюбленных мотивов в пропаганде современных салафито-джихадистов – изображение войны в Ираке как акта агрессии «крестоносцев и сионистов» против исламского государства. Несомненно, действия США в отношении Ирака по меньшей мере сомнительны с моральной точки зрения, не говоря уж о соответствии их нормам международного права. При этом из вида совершенно выпускается то обстоятельство, что к 2003 г. Ирак возглавлялся вполне секулярным режимом Саддама Хусейна и светской панарабской партией «Баас», у истоков которой стоял араб-христианин Мишель Афляк. Далее, те, кто говорит о примере Ирака как об эпизоде противостояния по линии ислам – Запад, не замечают или не хотят замечать того, что далеко не все страны Запада, включая традиционных евроатлантических союзников США, поддержали американскую агрессию против Ирака. Достаточно вспомнить ту дипломатическую активность, которую развернули против планов Белого дома вторгнуться в Ирак такие страны, как Франция, Германия, Бельгия, не говоря уж о России. Вдобавок нельзя не заметить мощного антивоенного протестного движения, развернувшегося в странах, принявших участие во вторжении в Ирак. Наконец, не следует забывать, что террористическое насилие, практикуемое джихадистами в Ираке, обращено в первую очередь не против военнослужащих возглавляемой американцами коалиции, а главным образом против иракских же мусульман. О какой войне между Западом и исламом может идти речь в иракском случае? То же самое можно сказать и о многих других конфликтах, происходящих в мире, куда вовлечены представители различных религий, культур и государств, но которые в реальности имеют мало отношения к глобальному межцивилизационному противостоянию.

Некоторые западные авторы заходят настолько далеко, что фактически открыто обвиняют ислам как таковой в деяниях выступающих под его флагом экстремистов и террористов. По логике таких авторов, как Роберт Спенсер, современные исламисты, агитирующие за глобальный джихад, не извращают сущность ислама (в чем джихадистов обвиняют сторонники умеренного ислама), а напротив, выражают ее [61] . Названия частей его книги «Неполиткорректный путеводитель по исламу» носят безапелляционный и откровенно провокационный характер: «Мухаммад: пророк войны», «Коран: книга войны», «Ислам: религия войны», «Ислам: религия нетерпимости» и далее в том же духе. Свои выводы и теории подобные авторы строят на следующем фундаменте: пророк Мухаммад не учил своих последователей миру и терпимости, зато возглавлял армии и приказывал убивать его врагов, причем Мухаммад учил тому, что нет ничего лучше и более священного, нежели военный джихад; Коран велит мусульманам вести войну против иудеев и христиан (при этом не берутся во внимание коранические суры, в которых содержится призыв к миру и терпимости); войны, которые вели мусульмане времен Мухаммада, были не оборонительными, а наступательными, а то, что называется сегодня «исламским миром», возникло в результате серии жестоких завоеваний земель, населенных немусульманами.

61

См.: Spencer R. The Political Incorrect Guide to Islam (and the Crusades). Washington, Regnery Publ., Inc., 2005.