Террорист в погонах
Шрифт:
– Как у кого?
– Неважно… «Субару Трайбека». Нужно ее одолжить.
– Ну-ну, расскажем, попросим, он войдет в положение и даст нам свою тачку, чтобы мы ее погнали под пули.
– Скользкий тип… Придумаем на месте, как его упросить, – не обращая внимания на издевку товарища, сказал Батяня.
Над горами снова показался синий вертолет.
– Воздух! – теперь первым скомандовал капитан.
Десантники упали на камни, вжались в землю.
– Значит, не на охоту, –
– Это, вероятней всего, такси, – догадался Батяня. – Летали за клиентом. Чует мое сердце, что майор и жена там, куда летал этот железный Карлсон.
– А мне кажется, что они здесь, у хлопководов.
– Если кажется, креститься надо, – буркнул Батяня. – Пошли.
Десантники вышли на плато, которое нависало над дорогой. На самом краю скала словно проваливалась под землю. Здесь была расселина, размытая водой, и в этом месте часто бывали обвалы.
– Слева! – крикнул капитан Колесниченко.
Вдали на грунтовом шоссе показался защитного цвета «ЗИЛ» с открытым кузовом. Он двигался по направлению к хлопководческому хозяйству. Батяня направил на грузовик свой бинокль.
– В кабине два человека азиатской внешности. Так… в кузове – тюки, похоже, расфасованный хлопок…
– Расфасованный хлопок? – удивился капитан Колесниченко.
– Да, странно, – согласился майор Лавров, – такие тюки вывозят из хлопководческих ферм, а здесь, наоборот, везут на ферму. Что-то здесь нечисто.
– Надо бы разобраться.
– Разберемся…
Спускаясь с горочки, «ЗИЛ» набрал внушительную для него скорость. Старый грузовик скрипел, крылья со скрежетом дрожали от малейшей рытвины на дороге.
– Эй, Баглан, потише, – сказал человек, сидевший справа от водителя. Глаза у пассажира были словно две черные прорези, а лицо – круглое и сильно загоревшее – отличительная черта того, кто работает на открытой местности. Мужчина говорил по-узбекски. – Осторожно! О Аллах!
Как раз с его стороны к грунтовке подступала отвесная скала. И правым краем бампера «ЗИЛ» уже два раза чуть было не зацепил каменную стену.
– Опаздываем, – ответил водитель по-киргизски, он был намного моложе своего собеседника. – Коробанов будет злой.
– Так что, теперь убиться!
– Он очень злой… Выставит штраф. Я эту дорогу знаю как свои ладони. Каждую неделю здесь проезжаю. Тут можно бензин сэкономить и время наверстать. А вон за поворотом – сбавлю скорость. Там пролом в скале и часто камни на дорогу падают.
– Тормози сейчас, – не унимался узбек.
– Ну, ты и трус, Сайфуддин!
– Я сказал! – Пассажир со злобой и страхом посмотрел на водителя.
– Псих
«ЗИЛ» тихо фыркнул, вздрогнул, его колеса на несколько секунд застыли, прорыв в грунтовке борозды. Стрелка на спидометре упала до сорока километров в час. Однако за поворотом Баглан «втопил» педаль тормоза до пола. Сайфуддин чуть не ударился лбом в ветровое стекло.
– Я ж тебе говорил, что надо потише ехать, – проворчал узбек.
– Да я предполагал, что такое может быть.
На дороге лежал внушительных размеров валун, а вокруг него были рассыпаны камни поменьше.
– Недавно скатился, – сказал водитель. – Здоровый. Не объедем.
Баглан остановил грузовик, заглушил двигатель и потянул ручной тормоз.
– Давай выходи, поможешь мне освободить проезд.
Водитель и пассажир с трудом сдвинули валун и, раскачивая его, «шагами» убрали с дороги.
– Теперь уже точно опоздаем, – сказал Баглан.
– Ну и ладно. Скажем, что был завал на дороге.
– Коробанову по фигу. У него вагоны ждут… За простой бабки убегают. Как ты не понимаешь?
Двигатель взревел – завелся с полоборота – все-таки Баглан старался следить за автомобилем, ведь это был его основной источник дохода.
Грунтовое шоссе спустилось в долину. Там грузовик повернул на узкую боковую дорогу. Подкатил к воротами хлопкового хозяйства.
Баглан просигналил. Скрипучие, ржавые ворота открылись, и грузовик въехал во двор между двумя бараками.
Батяня и капитан Колесниченко совершили «мягкую посадку» в тюки с хлопком. Водитель и пассажир, занятые валуном, ничего и не заметили.
Майор Лавров уже в кузове приложил палец к губам, показывая, чтобы капитан Колесниченко ничего не говорил, а затем зажал нос в кулаке – жест «старайся не чихать». Хотя вряд ли пыхтящие около валуна киргиз и узбек этот «чих» или слова русских десантников услышали бы. Но как говорится, береженого сам бог бережет. Перестраховаться всегда полезно, если это не усложняет ситуацию.
Затем хлопнули дверцы, грузовик задрожал, двигатель заревел, потом мерно заурчал. Небо над российскими десантниками плавно поплыло вдаль.
Батяня достал из жилета проверенный в многочисленных операциях нож выживания «Оборотень-2», вспорол им пару тюков – звук мотора заглушил еле слышный треск ткани. Кроме хлопка-сырца, ничего в них не обнаружил. Он оттопырил большой палец и показал вниз, мол, в глубине кузова, возможно, найдется тюк с порошком.
Капитан Колесниченко, соглашаясь, кивнул.