Террористка
Шрифт:
Леня спокойно закурил и отвернулся. Дубцов прошел в бар.
Он не спеша выпил коньяк…
— Значит и тебе я, Валериан, понадобился, — сказал Леня, забираясь в салон машины.
Шофера Дубцов отослал в дискотеку «оттянуться», как выражался мужик в оранжевом костюме.
— Понадобился, Леня, — сказал Валериан Сергеевич, — мне срочно нужны ребята. Плачу по высшей таксе. Но нужны хорошие ребята.
— Если бы я имел дело с ненадежными людьми, — Леня развел в стороны руки, — то моей маме давно бы пришлось меня отпевать.
Дубцов
— Но композиция сложная, Леня. Мне надо одним выстрелом убить двух зайцев.
Валериана Сергеевича внимательно слушали.
26
Приподнятое настроение не покидало Олю. Ее немного тревожило то, что не звонил Слава, но она была уверена, что он вот-вот позвонит.
Оля приходила на работу к десяти. Сегодня с утра она отвела Клаву к Галине Серебряковой и не опоздала на работу. Хотя ее опоздание едва ли было бы кем замечено, однако Оля все привыкла делать хорошо.
Серебрякова владела мастерской-магазином. В уютном помещении, где в больших вазах стояли розы, а все женщины были милы и улыбчивы, Оле очень понравилось. Она впервые за всю свою жизнь поняла, что такое настоящий уют. И Галина Серебрякова выглядела здесь более привлекательно, чем в ресторане. Это был ее мир, и она царила в нем.
На просьбу Оли пристроить на работу Клаву Серебрякова, мягко улыбнувшись, возразила. Она ждала на работу Олю.
— Но Клава ничуть не хуже меня, — сказала Оля.
Серебрякова рассмеялась и профессиональным взглядом окинула молодую женщину. Минут пять она расспрашивала растерянную Клаву, умеет ли та рисовать, шить или, может быть, Клава работала манекенщицей.
Получив на все вопросы отрицательные ответы, Серебрякова улыбнулась и сказала, что придется в этом случае предложить Клаве административную должность.
Глаза Клавы округлились. В ее представлении административная должность обязательно была связана с работой начальником.
Все оказалось проще. Клаве было предложено вести запись клиентов. Девушка, занимавшаяся этим, как раз ушла в декретный отпуск.
— Слава Богу, — сказала Клава.
Теперь пришло время удивиться Серебряковой. Дугообразные ее брови поднялись, и она стала выяснять, почему именно «слава Богу».
Клава призналась в своем опасении. Начальницей она работать не умела и не хотела.
— А вы очень непосредственны, — сказала Серебрякова, чуть улыбнувшись своими вялыми губами, — с вами сейчас займется Даша, а мы с Олей поговорим.
Серебрякова под руку провела Олю через все свои владения в маленький кабинет. Они пили кофе и болтали. Оля давно не чувствовала себя такой спокойной и расслабленной. Галину Серебрякову интересовало все — от места рождения Оли до ее отношения к Ельцину.
— Оля, вы прелесть, — сказала Серебрякова, — но как вы
— Да, он очень холодный человек, — согласилась Оля.
— Он опасный человек, — многозначительно сказала Серебрякова и удивилась, — чему вы улыбаетесь?
Оля улыбалась тому, что была уверена: она тоже опасный человек.
Расстались хорошо. Оля, пожелав Клаве удачи на новой работе, ровно в десять часов входила в дверь офиса.
Внимательно присматриваясь к жизни в конторе, Оля обратила внимание на то, что Дубцова или боятся, или просто не любят. Но в последнее время Валериан Сергеевич редко появлялся здесь — находился в разъездах. Его заменял Трубецкой.
Оля поняла, что недооценила роль женолюба. Ей вообще было странно, как при такой загруженности у Трубецкого оставалось время на развлечения. Когда она приходила в контору, он уже функционировал, когда уходила — продолжал работать.
В отсутствие Дубцова Оля подчинялась непосредственно Нике Трубецкому. Впрочем, в пылу работы ей и в голову не приходило называть его уменьшительно-презрительно. У господина Трубецкого был властный, требовательный голос. Он разговаривал с дельцами по телефону — словно роли играл. С одними был груб до хамства, с другими интеллигентен.
На вопрос Оли, почему он такой разный, Трубецкой с удовольствием стал ей объяснять, что среди части предпринимателей сложился вполне естественный для России психологический тип бизнесмена — этакий габаритный дядя с мощным голосом, который с самого начала общения с партнером старается подавить того горлом. Но это трюк, рассчитанный на слабаков. Когда в ответ на свою атаку ревущий, как зубр, бизнесмен получает отборный мат и поминание всех родственников до третьего колена, то партнеры по переговорам сразу переходят на обычный язык.
Но есть и другие типы. Тип сильного и одновременно воспитанного предпринимателя являет собой Дубцов. Он почти никогда не повышает голоса. Его оружие — ирония.
Во время рассказа лицо Трубецкого постоянно менялось. Он изображал предпринимателя-хама и предпринимателя-слабака. Только Валериана Сергеевича он изображать не стал.
Чтобы польстить Трубецкому и одновременно получить хоть какую информацию, Оля кокетливо спросила, сколько миллиардов в день зарабатывает для конторы Трубецкой. Ведь он ведет переговоры со столькими партнерами.
По холеному лицу Трубецкого пробежала нервная судорога. Он вообще был очень и очень нервным человеком. Этот вопрос ему не понравился, и он сказал, что из десяти-двадцати переговоров плодотворным бывает один и редко два.
В этот день Оля задержалась на работе, и Трубецкой очень естественно, без прежнего своего кокетства пригласил ее к себе в гости. «Кабаки не для таких, как вы», — сказал он.
— А вы не боитесь ревности Дубцова? — спросила Оля. — Ведь он тоже проявляет внимание ко мне.