Тертон

Цзи Александр

Прежде чем Стас поинтересовался, к чему она готовится, в конце улицы из тумана материализовались два силуэта — обычных, человеческих. Дара выстрелила пару раз — один из силуэтов сел на тротуар и завыл, а второй поспешил ретироваться под укрытие деревьев и скамеек.

Дара коротко хохотнула и повернула лицо к Стасу. У нее были непроницаемо черные глаза, не отражающие свет…

Они сели в ретрокар, Дара завела машину. На Стаса снова накатил приступ дурноты, и он понял: это из-за потери крови. Он пощупал рану. Брючина затвердела от пропитавшей ее

крови, нога ниже колена онемела, но кровотечение вроде бы остановилось.

— Тут где-то Серые… — прошептал он.

— А?

Дара крутила баранку, выруливая на улицу и разворачиваясь.

— Серые…

— Никого нет, Станислав. Одни коллаборанты! Но я их ряды проредила, ха-ха!

Она надавила на газ, и машина, взревев, помчалась по пустой улице.

— Ты куда? — спросил Стас. — «Веселая дубрава» не там…

— А мы и не туда едем! — В голосе Дары сквозила безумная, дикая радость. — Мы едем на завод! Его прикрыли Завесой, но я разобралась… когда ты снял эти гребанные серьги… Там производят ультралид, взрывчатое вещество, куда мощнее тротила. Его используют в шахтах и карьерах. Но мы используем его в других целях, Станислав! Я взорву этот вонючий город коллаборантов!

Глава 47

Чаринск-13

Дара выжимала из бедного ретрокара все соки, газовала так, что двигатель готов был разлететься на молекулы — да что там двигатель, вся машина дрожала и вибрировала, грозя развалиться на полной скорости, вышвырнув предварительно седоков. На повороте машину занесло, но Дара, посмеиваясь, справилась с управлением, переключила рычаг коробки передач с ловкостью бывалой автогонщицы и погнала на окраину.

— Стой-стой! — закричал Стас. — На какой завод? Какой ультралид? Почему взорвешь?

Разум не поспевал за событиями. И потеря крови давала о себе знать.

— Но это же город, полный коллаборантов! — удивилась Дара. — Ты разве не понял? Они сотрудничают с Серыми. Подносят негативные эмоции.

— Это чтобы быть добрее, — забормотал Стас. — Они все такие отзывчивые, добрые, улыбчивые… кроме Кеши, который не подносил…

Он вспомнил о судьбе студента и замолк.

— Ага! — засмеялась Дара. — И где теперь Кеша? Коллаборанты и тебя бы Серым поднесли. Целиком, на закуску!

— Но не все ведь они…

— Все, — отрезала Дара, разом посерьезнев. — Без исключения. Весь город, Станислав, целиком — коллаборанты. На Красном пирсе была элита: мэр, разные городские шишки. Поэтому весь город должен сдохнуть!

У Стаса не нашлось сил спорить. Они выехали на окраину и мчались по пустой трассе, казалось бы, в никуда. Фонарей здесь нет, по сторонам дороги лес. Но Стас снял Завесу, и впереди, метрах в ста с лишним, материализовались массивные ворота в бетонной стене. За стеной громоздились горбатые корпуса завода с огромными трубами.

Сейчас завод не работал — дым не шел, в большинстве окон не горел свет. Вероятно, для заводских работников «рекомендуемый»

комендантский час тоже был обязательным.

«Они сами-то знают, что работают под Завесой? — спросил себя Стас. И сам же ответил: — Наверняка. Живут они в городе, а в городе про завод большинство не знает и не видит это предприятие вовсе. Устраивает, видимо, чаринчан эта ситуация: сплошные тайны и недомолвки. А приезжие инженеры знают».

Он почмокал губами — они напрочь засохли. Язык распух и еле ворочался в высохшем рту. Пить хотелось ужасно. Жажда из-за потери крови, сообразил Стас, но легче от этого не становилось.

Дара сбавила скорость и вскоре остановилась перед запертыми воротами. Посигналила. У ретрокара сигнал был мощный, как сирена на пожарной.

Из маленькой дверки сбоку выскочил растрепанный человек. Наверное, спал всего несколько минут назад. Едва глянув на ночных посетителей, снова заскочил в дверку, и ворота начали медленно раскрываться.

— Даже документов не спросил! — радовалась Дара. — Идиот! Подумал, что это начальство, раз прошло сквозь Завесу.

Стас, чье помутневшее сознание работало хуже обычного, выпрямился.

— Ты видишь сквозь Завесу, Дара?

— Ага!

— Но ты говорила, что обычный человек.

— Была, мой сладкий, была обычным человеком. Когда на мне были сережки. Но ты их снял!

Дара вытянула губы трубочкой в направлении Стаса. Словно собиралась поцеловать. Но не поцеловала, а облизнулась розовым язычком, как кошка.

— Кто ты такая? — выдавил Стас.

Ворота открылись достаточно, чтобы проехать. Что Дара немедленно и сделала. В обширном дворе, освещенном галогеновыми лампами на безликом здании напротив, остановилась. К машине подошел охранник — желал, судя по всему, осведомиться, чего, собственно, надо посетителям.

Дара схватила пистолет, лежащий между сидением и правым бедром, и, прежде чем Стас успел хоть как-то среагировать, выстрелила охраннику в лоб.

— Эй, хватит! Ты чокнутая!

Надо было вырвать у нее пистолет по дороге! Но уже поздно. К тому же неизвестно, справился бы он с ней в нынешнем состоянии.

Он отпер дверцу и вывалился из машины прямо на асфальт. Сил совсем не оставалось. Повернул голову и из-под машины увидел тело охранника, распростертого на другой стороне. Пожилой дядька, с седыми усами и добродушной физиономией. Глаза открыты и удивлены. Не ожидал выстрела и смерти.

В чью-то семью теперь не вернется муж и отец. И, возможно, дедушка.

Дара высунулась из салона, перегнувшись через пассажирское сидение, выкрикнула:

— Я не чокнутая! Я — дакиня в гневной форме! До этого ты был знаком с Дарой Беловой, а теперь погляди на Дару Чернову, если угодно!

Она залилась счастливым смехом, но тут же оборвала себя.

— Всех, кого я убила, обретут хорошее рождение в новой инкарнации. Но нынешняя жизнь для них прожита!

«Абсолютная шиза, — подумал Стас тоскливо. — Что я наделал? Зачем снял серьги! Не надо было с ней связываться!»