Тертон

Цзи Александр

Сектанты засуетились, зашаркали, принялись вставать. Наиболее шустрые бросились к Стасу, еще не видя его.

Стас облился ледяным потом. Засекли! Не понимая, что делает, побежал прочь от будки, от пирса, от берега — куда глаза глядят.

Через пять ударов сердца вспомнил первоначальный план. Броситься в реку, переплыть, скрыться от преследования, использовать навыки Изгоя!

Но два чаринчанина отрезали его от реки, а он в панике отбежал слишком далеко от воды.

Поздно!

Самый быстроногий серый плащ почти догнал его. Стас

услышал топот и тяжелое дыхание прямо за спиной. Он резко развернулся, не глядя ударил кулаком. Тренировки ММА в юности пригодились, но удар из-за стресса получился размашистый, уличный или, как его насмешливо называют, «свадебный», «из-под задницы». Тренер с презрением уверял, что таким ударом и без предварительных отвлекающих маневров можно уделать разве что полного дебила, к тому же слепоглухонемого и парализованного.

Догоняющий, как выяснилось, относился именно к такой категории.

На самом деле он, разумеется, не ждал нападения от убегающего и уж тем более точного попадания в челюсть. Зубы клацнули, наверняка знатно прикусив язык или щеку, голова запрокинулась, и преследователь рухнул на землю, всплеснув руками.

Стас тут же помчался дальше, все более отдаляясь от берега, где топали преследователи.

Впереди открылся проход между постройками, почти неосвещенный. Стас нырнул туда, надеясь, что это не тупик.

Нет, не тупик. Проход вывел на знакомую улицу с фонарями, абсолютно безлюдную, и Стас затопал по ней во весь дух. Сзади слышался стук подошв преследователей. Кажется, их было около пяти или того меньше. Остальные отстали — то ли немолоды, то ли ленивы и грузны.

Есть еще вариант, что они кинулись в обход, чтобы захватить беглеца в кольцо…

Стас свернул с улицы в переулок. Нельзя долго бежать по прямой, на виду у преследователей! Свернул еще один раз, увидел двухэтажный кирпичный дом с явными признаками заброшенности: пустые оконные проемы, кое-где осыпавшаяся кладка, проросшее прямо в стене упрямое деревце. Стас тыкнулся было в двухстворчатую облицованную ржавым металлом дверь, но кто-то тщательно обмотал створки проволокой. Некогда возиться… Рядом чернел оконный проем — Стас подпрыгнул, ухватился за подоконник, подтянулся, зацепился за кирпичную стену ногой… Страх придал сил, и он перевалился через подоконник в пустую темную комнату с застоявшимся запахом затхлости и сырости.

Под подошвами заскрежетали осколки штукатурки и стекла. Он уже побывал в подобном доме — туда его отволокла Дара. На миг охватили приятные воспоминания, с некоторых пор ассоциирующиеся с заброшенными строениями Чаринска, но их смыло напряжение. Стас метнулся к черному пятну открытой двери, выглянул в коридор. Ни зги не видно, но чувствуется сквознячок — здесь масса выбитых окон, в тупик его не загонят.

Он затаился, прислушался к ночной тишине. Долгое время было очень тихо — такое долгое, что Стас засомневался, что погоню продолжают. Но едва он начал расслабляться, как вдали послышались торопливые шаги и отрывистые голоса. Все еще ищут, сволочи,

и приближаются!

Кроме того, вдруг пронзил невидимый взгляд. Знакомый взгляд. И Стас ощутил близкое присутствие Дары.

Он обрадовался. Малышка-психопатка очень вовремя!

Согнувшись у окна, он осторожно выглянул из-за подоконника. Темноту в проулке за окном разгонял далекий фонарь, но Стас видел, как воздух наполняет туман. Фонарный свет рассеивался в нем, матово расплывался, почти искрил. Вместе с туманом наползал холод.

Если так пойдет дальше, лучше погрузиться в сон Изгоя. Тогда и видно будет получше, и можно будет совершить марш-бросок прочь из города…

В переулке никто не спешил появляться, зато голоса раздались с противоположной стороны здания. Стас сменил диспозицию — прокрался в коридор, оттуда — в помещение на другой стороне и точно так же примостился возле оконного проема.

Отсюда вид открывался на улицу побольше. Мощеную, с двумя рядами деревьев и фонарей.

Посреди улицы стояли двое в серых плащах. Озирались, тяжело дыша, переговаривались хриплыми голосами. Набегались, бедняги. Сейчас, видимо, сообразили, что беглец где-то затаился. Где-то недалеко.

В тумане их лиц было не разглядеть, и — странное дело — туман как-то искажал голоса, так что Стас не понимал ни слова, хотя преследователи общались на родном для Стаса языке.

В какой-то момент оба резко заткнулись и повернулись налево — туда, где улица сворачивала, и из-за поворота и деревьев нельзя было увидеть ее продолжения.

Оттуда в желтом свете фонарей тихими и медленными волнами-пластами наползал туман.

А вместе с ним выплывала призрачная фигура Серого — громадная, до второго этажа. На месте лица — сплошная чернота и два невыразительных желтых огня, как два фонарика.

Серый медленно приближался, окутанный туманом (а остальные где?), двое мужчин в плащах сгибались в поклоне своему владыке, а Стаса парализовало за подоконником.

«Проходи мимо, упырь, ну!» — билась в извилинах навязчивая мысль.

Но Серый остановился прямо напротив того окна, за которым съежился Стас. Плавно развернулся, желтые огни на «лице» пришли в движение: один «глаз» опустился вниз, другой поднялся, и вот глаза у Серого расположены по вертикальной линии. Они потемнели и побагровели. Стас почувствовал, как его пронизывает этот нечеловеческий взор.

А глаза ли это вообще? Ни у одного живого существа глаза не бегают по всей морде лица… Но Серые — существа неживые.

Серый поднял бесформенный протуберанец — руку — и указал прямо на Стаса. Парни в плащах оживились, что-то заорали и побежали к окну.

«Он меня увидел!» — в панике догадался Стас.

Он попытался вскочить, но отказали онемевшие ноги. Колени подогнулись, и Стас едва не повалился на замусоренный пол. Кое-как выпрямился и, не скрываясь больше, помчался в первое помещение, чтобы выскочить в окно. Но здание уже окружили: трое коллаборантов с пыхтеньем лезли в окна.