Тертый калач ищет ромовую бабу
Шрифт:
Аня с дрожью в коленках позвонила в дверь Изобарова. В последнее время и не знаешь, чего можно ожидать от такого одноклассничка. Она войдет, а у него на шее висит парочка любовниц, с Изобарова станется!
В общем-то, Лешка с гирляндой из любовниц ей не открыл, зато на пороге оказалась весьма миловидная женщина совсем не школьного возраста.
– Здрассьте, – неприветливо буркнула Аня. Очень славно! Как она и предполагала, не успела на секунду отвернуться, как тут уже… – А где Лешка?
– А Алексея нет, – лучезарно улыбнулась женщина. – Он уехал в Германию.
– Как это в Германию?
– Надеюсь, что нет. Куда ж он уедет, у него здесь дом, родители, любимая женщина…
– Любимая женщина – это, конечно, вы, да? – скривилась Аня.
Женщина вдруг весело засмеялась:
– Я? Вот уж спасибо вам, милая! Это просто царский подарок! Погодите-ка… А вы – Аня? Я угадала? Ой, ну что же мы на пороге-то… Проходите! Проходите, проходите, я вам все расскажу…
А порассказать и впрямь было что.
– Я ведь и не знала, что с Лешей такое делается, – вспоминала Вера Матвеевна, мать Лешки. – Конечно… После того как мы развелись с Лешиным отцом, я замуж вышла, мужчина хороший такой попался. Нет, правда хороший… Павел Петрович. Мы отдельно жить стали, у Павла Петровича, а к Леше с Инночкой только в гости приходили. Мой супруг первый после своей смерти сыну квартиру завещал, так что Лешка с Инночкой едва поженились, сразу отдельно жить стали. Мы в гости не часто приходили, надо сказать… Как-то не сложились у нас отношения с невесткой.
Вера Матвеевна вдруг подскочила, принялась наливать чай, выставлять угощение. Но заметив, что Аня нетерпеливо ждет продолжения рассказа, снова села и заговорила.
– Нет, Инночка была неплохая женщина. Просто я, быть может, не нашла к ней подхода или обидела чем… Во всяком случае, наше присутствие она терпела с трудом, разговаривала со мной через силу, а с Павлом Петровичем и вовсе словом не обмолвилась. А ведь помогал Паша Лешке всегда и деньгами, и так… Да дело даже не в нас. Она ведь и с Лешей-то не ужилась – Инна эта. Когда врачи запретили ему в рейсы выходить, она буквально поедом его ела. Лешка стал часто к нам приходить, ночевать оставался, а я все не понимала: что случилось? Почему сына домой не тянет? Но он только отшучивался, а потом пришел и заявил: «Все, мам, разошлись». А у самого такая тоска в глазах…
Вера Матвеевна снова подскочила, покрутилась возле плиты и уселась.
– Тогда про квартиру я и не думала. Ушла и ушла, переживем как-нибудь. А ведь она затребовала разменять квартиру-то… А Лешка не хотел. Да и на что бы он ее поменял? Понимаю, почти центр, можно было две однокомнатные в спальных районах, да только Инночка сразу сказала: «В трущобу не поеду, даже не суетись!» А потом и подвернулась комнатка, такая замечательная, недорогая, главное, Инночку устраивала… Вот Леша и… Я ведь даже не знала, где он деньги взял, он мне каждый раз говорил: «Мам, да мне Баринов Серега деньги на год дал, там все чисто, не переживай!» А Сережу я со школы помню, хороший мальчик. Еще и радовалась, что все так славно устроилось… А оно…
Тут Вера Матвеевна заметила, что Анина кружка совершенно не тронута, чай остыл и угощение совсем не убывает.
– Ой, ну Анечка, ну что ж вы не едите? Давайте-ка я вам свежего чайку налью…
– Да не надо мне ничего. Вы, главное, рассказывайте, – усадила ее Аня.
– Конечно,
– Вера Матвеевна, да знаю я Бабича, мы же с Лешкой вместе учились, – напомнила Аня.
– Ой, и правда! Анечка, а я все время забываю! – как-то странно проговорила Вера Матвеевна и пристально уставилась на Аню. – Вы теперь такая интересная… Вы уж простите меня, но я вас по школе совсем не помню…
Аня и сама это чувствовала. Вера Матвеевна говорила с ней очень дружелюбно, приветливо, но… но так не разговаривают с одноклассниками любимого сына. Особенно если знаешь с малышового возраста.
– Ну как же вы не помните, – постаралась напомнить о себе Аня. – Ну он же мне с первого класса нравился! Я же Аня! Лиманова!
– Лиманова?! – охнула Вера Матвеевна – Танечка?!!
– Да нет же, Аня!
– Ну что ты мне говоришь? – уже совсем по-другому заговорила женщина. – Я прекрасно помню, Лиманова Танечка – очень славная девочка. Лешка с ней до десятого учился… Погоди-ка… Неужели Лиманова? А почему Аня? Ты сменила имя?
– Да нет же, – засмеялась Аня. – Просто Лешка меня всегда по фамилии зовет, может, и назвал за всю жизнь раза два по имени, а вы не расслышали. Я всегда Аней была.
– Ой, ну надо же – Лиманова! – Похоже, Вере Матвеевне тоже больше нравилось называть ее по фамилии. – Ну надо же! А он и теперь мне все уши прожужжал: Лиманова да Лиманова! Я еще так радовалась. А когда поехал в Германию эту, сказал: «Анна зайдет, скажи, что скоро буду». И все. И ни слова больше, что за Анна такая. А я вся извелась. Ну, думаю, опять – Инна, Анна! Нет бы у них все с Лимановой сладилось, хорошая, проверенная девочка! Танечка… прости, Анечка, а ты помнишь, как к нам во двор приходила?
– Помню, – шутливо обиделась Аня. – И как ваш сынок на меня ведро ледяной воды вылил – тоже не забыла.
– А-а, это в тот раз! – радостно захлопала в ладоши Вера Матвеевна. – Так это ты, милая, сама виновата! Кудри накрутила и под наше окно. А там за тобой Юра Шепелев стал увиваться. И разве ж у мальчика выдержит сердце! Он и опрокинул ведерко. – Она мечтательно закатила глаза вверх. – Ко мне потом еще твоя мама приходила, скандал устраивала, говорила, что Леша тебе чуть шейные позвонки не сломал. Это водой-то!
– Зато я ему потом велосипед сломала, – мстительно напомнила Аня. – Стащила у него цепь. Все потому, что он Ирку Дронову катал.
– Точно! А мы потом его два дня на улицу не пускали! А экзамены? Ты помнишь экзамены? Выпускные? – Вера Матвеевна подергала бровками. – Между прочим, его из-за тебя тогда чуть не выставили!
– Точно…
Как же она могла забыть. На экзаменах по физике она была полный нуль, ну то есть абсолютный. А Лешка тогда весь билет ей расписал и сидел специально ждал, пока она ответит, чтобы подсказать. Тогда к нему еще подошла учительница по физике и тихо произнесла: «Леша, сейчас ты ее, конечно, спасешь, но свои мозги все равно не вставишь. Если девочка глупая, как килька, тут уж не только ты, медицина бессильна». Надо же… А ведь Лешка действительно был самым перспективным… А она, Аня, и вовсе никакая…