Теряя веру. Как я утратил веру, делая репортажи о религиозной жизни
Шрифт:
— Я знаю, кто я такой, — начал он, — и мои близкие меня знают. Однако внешний мир, увы, считает меня каким-то мошенником. Пожалуй, настало время это исправить.
Мы проговорили три часа. Хинн был обаятелен, скромен и задумчив. Я задавал ему вопросы о бюджете его служения, о громадных зарплатах, о роскоши, наконец, о невозможности доказать реальные и стойкие «исцеления».
Он признался, что его не понимает даже одиннадцатилетняя дочь:
— Однажды она задала вопрос, который меня просто убил представьте, услышать такое от собственного ребенка! «Папа, кто ты такой? Тебя я знаю, а того человека [на сцене] — нет». Если об этом спрашивает
Он рассказал о том, что страдает болезнью сердца, которую Бог так и не исцелил, и о болезнях своих родителей.
— Это очень тяжело для меня, — рассказывал Хинн. — Ведь это я привел папу к вере... Но он умер. Почему — не знаю... У мамы диабет, папа умер от рака. Такова жизнь.
Хинн уверял, что целительство — тяжкое бремя, возложенное на него Богом. Если бы не зов Божий, он бы немедленно бросил эту работу.
Заглянуть в душу Хинна мне не дано: но, по моим ощущениям, передо мной сидел талантливый актер, который сделал ставку на свой дар перевоплощения и на присущую людям жажду чуда — и выиграл. Ни на секунду я не поверил, что сам он верит хоть одному слову своих проповедей или беспокоится о людях, пострадавших или погибших из-за веры в чудесное исцеление. Я представлял себе, как за дверьми своего особняка в Дана-Пойнт, на вершине утеса, глядя в круговые окна от пола до по-
толка на бескрайние океанские просторы, на серферов, качающихся на волнах, на игры дельфинов, на отдаленные черные точки кораблей, он смеется про себя и думает: «Ловко же я их всех надул!» Ему повезло — его обман надежно защищен Первой Поправкой.
Большинство людей приходят к тому же выводу, просто посмотрев его шоу. Но у меня есть дополнительные доказательства — например, свидетельство Уильяма Вандерколка.
В то время Уильяму было девять лет, он жил с дядей и тетей в Лас-Вегасе. Няня тайком от опекунов повела практически слепого мальчика на «Чудесный крестовый поход», надеясь, что Бог вернет ему зрение. Ей удалось протолкнуть мальчика на сцену: Хинн наклонился к нему и положил ладони на его лицо.
— Взгляните, он плачет, — проговорил Хинн, впившись взором в глаза мальчика. — Уильям, дитя мое, ты видишь меня?
Более пятнадцати тысяч человек, собравшиеся на арене в Лас-Вегасе, видели, как Уильям кивнул.
— Да, Бог исцелил меня, я уже лучше вижу! — едва слышно проговорил мальчик.
Обняв Уильяма, Хинн объявил слушателям, что Бог только что приказал ему оплатить лечение и учебу этого ребенка. Зал зарыдал. Видеоклип об исцелении Уильяма с тех пор не раз демонстрировался в телепрограмме Хинна, неизменно вызывая слезы, внушая веру... и увеличивая пожертвования.
Прошло два года — а Уильям, как и прежде, практически слеп. Он рассказал мне, что зрение его не улучшалось, а на представлении он признал себя исцеленным, потому что не хотел «подвести» Бога и разочаровать огромную толпу, с трепетом ожидавшую его ответа.
— Отвратительно, когда ребенка втягивают в обман, — говорит Рэнди Мелтроттер, дядя и опекун мальчика.
Потребовалось два года, множество телефонных звонков и, наконец, мое расследование, чтобы родным Уильяма сообщили, что на его имя открыт фонд в десять тысяч долларов. И вплоть до выхода второй статьи о Уильяме Рэнди не мог выяснить, как получить доступ к этому счету!
Опубликовав статью о Бенни Хинне, я ожидал, что после этого его доходы хоть немного упадут. Надеялся даже, что ему придется заглаживать
Однако, кроме нескольких светских СМИ и пары малоизвестных христианских организаций, никто не спешит вытащить на свет Божий проделки Хинна и обнародовать тот вред, который он наносит и людям, и Телу Христову. Многие опасаются тесной дружбы «целителя» с руководством телекомпании «Троица»: выступить против Хинна — значит навлечь на себя гнев крупнейшей в мире компании религиозного телевещания. Христианские СМИ, к которым могли бы прислушаться верующие, также опасаются критиковать Хинна. Надо сказать, что христианские СМИ вообще старательно избегают критики любых христианских организаций, даже тех, чья испорченность бросается в глаза. Они боятся оттолкнуть от себя читателей и рекламодателей. Ко мне не раз приходили фрилансеры со своими журналистскими расследованиями, отвергнутыми в христианских изданиях из-за их «дискуссионное™». Слушая их истории, я начал спрашивать себя: почему же в моей религии так мало принципиальных людей?
***
Статью о Бенни Хинне я опубликовал в процессе более масштабного расследования, касавшегося телекомпании «Троица». Время от времени я получал по электронной почте обвинения в адрес руководства ТВ>1. Упоминалась их роскошная жизнь, сомнительное использование пожертвований, сексуальные прегрешения. Однако доказательств авторы не предлагали и даже на мои вопросы отвечали очень редко. Однажды я сделал о TBN небольшую новостную заметку. Не прошло и суток, как моя электронная почта ломилась от потока писем с обвинениями TBN и его руководителей, Пола и Джен Кроуч, в самых разных грехах. И я решил: не бывает дыма без огня. Надо разобраться.
TBN — настоящий Форт-Нокс среди христианских организаций. Ни один журналист не может похвастаться полным знанием ее внутренней кухни: секретности, окутывающей «Троицу», позавидует и ЦРУ. Телекомпания оценивается более чем в два миллиарда долларов, зарабатывает около двухсот миллионов в год, ведет вещание через десятки спутников во всех странах мира. Если тебе удалось выступить на TBN (для этого пасторы годами стоят в очереди) — деньги начинают течь к тебе рекой. Но все, что происходит за кадром, — тщательно охраняемая тайна. Основатели компании не дают интервью, а их служащим запрещено разговаривать с журналистами.
Любителям переключать каналы, возможно, знакома Джен Кроуч — густо накрашенная дама с длиннейшими накладными ресницами, в огромном золотистом парике. Она говорит нараспев и любит проливать слезы перед телекамерами, о чем бы ни шла речь — читает ли письмо телезрителя или рассказывает о том, как, когда была маленькой, Бог воскресил ее любимого цыпленка.
Ее муж Пол — человек с серебристой сединой, усами и в бифокальных очках, этакий добрый дедушка. Любит поговорить о своем «немецком хладнокровии»(которое, однако, часто ему изменяет). Подчеркивая свои реплики, грозит пальцем в камеру.