Тёщин подарок

Гусарова Александра

Крис тем временем обошла шкатулку по кругу, погладила указательным пальцем по резной крышке и достала крохотный ключик, переданный адвокатом.

– Дырочку для ключа я вижу! – сообщила она тоном ученого или военного на особо важном задании. – Теперь важно чтобы ключ подошел к замку.

С этими словами она вставила его в замочную скважину и дважды повернула. Крышка щелкнула и две крохотные пружинки отбросили крышку назад. И тут же заиграла старинная еврейская песня. Кажется, она называлась «Хава нагила». Что Боярский, что фройляйн Рух

в еврейском народном творчестве сильны не были.

Оба, завороженные звуками музыки, синхронно заглянули внутрь, стукнувшись лбами. Опешили. Посмотрели друг на друга. Крис даже увидела зеленоватые крапинки в синих глазах мужчины. А он успел разглядеть три сероватые веснушки на ее изящном носике и ощутить нежный запах ириса. Что это именно ирис, он знал от Иды. Та терпеть не могла этот запах. И когда он выражал восторг духами с данным ароматом, всегда недовольно морщила носик. В итоге оба сконфуженно замолчали, а следом весело расхохотались.

И им обоим вдруг стало легко и просто. Словно с плеч свалился груз неподъемных проблем.

Первым лежало свидетельство о рождении Кристины. В строке отец значился Рух Владимир ибн Абдалла.

– Странно, бабуля реально указала папино имя! – удивилась девушка. – Я думала, она заставит маму поставить прочерк или укажет кого–то фиктивного.

– Да, есть такая практика, когда вместо реального отца указывают собственное отчество. Ты была бы тогда Александровной.

– Но я, слава Всевышнему, Кристина бинт Владимир. Если брать на арабский манер.

Макс улыбнулся уголками губ. Мусульманской покорности, несмотря на обращение девушки к Аллаху, было ноль. Она все же была типичной раскрепощенной немкой или русской. Но никак не арабкой.

– Береги этот документ! – Максим, поддавшись какому–то порыву, положил свою руку на ладонь девушки, сжимавшей свидетельство.

Она подняла глаза на него, посмотрела долгих несколько секунд и просто ответила:

– Хорошо! – а затем все ж забрала руку из–под его горячей ладони, хотя очень не хотела этого делать.

Вторым документом было свидетельство о рождении Ирины.

– Неужели я сейчас узнаю имя своего таинственного деда? – в некотором возбуждении уточнила Кристина. Родовые тайны открывались одна за другой.

Открыла зеленую книжицу (свидетельства были тогда в виде двух картонных корочек) и громко прочитала:

– Шульц Александр Августович, – затем дергано, почти истерически рассмеялась и добавила:

– Вот откуда мои странные волосы и способность к языкам. Каких только кровей во мне не намешано! Даже немцы, оказывается, есть.

– Насколько помню из школьного курса биологии, – рассмеялся Боярский в ответ, – при смешении пород и рас вырастают особо талантливые дети. Так что ты у меня талантище!

У тебя? – Кристина покосилась на стоящего рядом мужчину.

– У меня! А у кого же еще! – подтвердил он. – Ты теперь моя!

А девичье сердечко сразу сладко заныло. В этот момент он так напомнил ей отца. Папа был таким

же … Она не смогла подобрать подходящее слова. Но за свое он всегда сражался до конца и никому бы никого не отдал.

***

На утро шкатулку и все лежащие в ней документы они представили герру Клаусу. Он повертел бумаги в руках, горестно вздохнул и пафосно произнес:

– Увы, дети мои! Для меня это просто бумажки. Русский я так и не выучил. Хотя в школе старшеклассники его учили. Но когда я дорос до средней школы, берлинская стена уже пала, а мы начали дружно учить французский и английский. Но обязательно покажите эти документы моему коллеге. Он должен их по достоинству оценить.

Резник действительно все оценил.

– Это просто великолепно! – повторил он несколько раз, разглядывая свидетельство о рождении Кристины. – Считайте, что российское гражданство у девочки в кармане.

– О, тогда я вам больше не нужен и со спокойной душой могу уезжать домой! – резюмировал Клаусс. – Моя Моника меня уже заждалась. Я же не думал, что так долго задержусь в России. Она чего там себе только не насочиняла в хорошенькой головке. Придется доказывать, что никакую фройляйн я здесь себе не нашел.

После этих слов он театрально развел руки в стороны и тяжело вздохнул. Резник же предложил еще раз отметить знакомство и завершение дел. Но немец категорически отказался, мотивируя тем, что не сможет с «русского похмелья» лететь в самолете.

А Максим с Кристиной неожиданно, хотя и ожидаемо, остались один на один в огромном доме Боярского.

Глава 11

Ираида Гурьевна Кузикина с ранней юности мечтала о достойном муже. Девочкой она была умненькой, фигуристой, цену себе знала. Но сначала одноклассники и однокурсники просто не соответствовали ее высоким запросам. А после неожиданно все достойные кандидаты оказались разобранными.

И тогда она решила взять все в свои руки. Сама найти достойного кандидата, слепить из него лучшего жениха и достойно выйти замуж. Но для этого нужно поработать над собой. То, что дала природа в нашем мире оказалось недостаточным.

Ирочка начала с имени. Что за старомодное «Ираида»? Нет, имени она менять не стала. Но в компаниях стала представляться красивым европейским вариантом – Ида. Фамилия ей тоже особо не нравилась, но ее все равно придется поменять на фамилию мужа. Почему–то казалось, что достойные мужчины должны носить достойные родовые фамилии.

Образование она получила экономическое. Два года проработала в бухгалтерии крупного военного предприятия, потом год на должности главного бухгалтера небольшой частной фирмы. И после этого рискнула получить аттестат аудитора. Ей нравилась та власть, которую она получала над теми, кого проверяла. И однажды во время такой вот проверки познакомилась с владельцем крупнейшей строительной фирмы Максимом Боярским и сразу запала на высокого несколько хмурого мужчину.