Тесные контакты четвертого рода
Шрифт:
Поверят. Теперь все поверят… И Император поверит, и поймет, кто в таких вот делах сильнее и кого надо налогами душить, а кого нет…
Четверо братьев поумнее в реку не полезли, и от них было больше пользы. Встав с факелами на берегу, они осветили воду, в которой азартно плескались монахи.
— Быстрее! — крикнул Старший Брат. — Несите его в освященное место!
Братья, радостными криками славя Карху, тянули демона и его проклятое облачение. Почувствовав силу братьев, демоны разъярились. Где-то в воздухе, невидимые для глаз праведников, они приближались, чтоб освободить товарища, но опоздали. Первые Братья, держа в руках безвольное тело демона,
Пока он выползал на сушу, Старший Брат сквозь желтую хмарь, только что бывшую сущность демонов, увидел, как по воде бегут круги, словно кто-то с того берега бросает камни, все ближе и ближе. Монах ощутил, что нить удачи становится все тоньше и тоньше.
— Бегите! Бегите, Братья! — закричал он, не прекращая пляску. Но он опоздал. Его голос уже заглушали хрипы и кашель. Колдовской смрад нагнал братьев, сделав мир вокруг злым и едким, и те бросились врассыпную.
Пляска не защитила и самого Старшего Брата. Он держался сколько мог, но Карха, в неизреченной милости своей, заставил его ноги сами собой бежать прочь от колдовского тумана…
Вот уж от кого я не ждал помощи, так это с той стороны. Киберы воткнули в реку и в тот берег три газовые ракеты, и все накрыл едкий, разъедающий глаза туман. Этого оказалось вполне достаточно, чтоб обратить монахов в бегство, а персонально нас выручили две вещи — невидимки и то, что тот из киберов, что пользовался метателем, не успел к берегу. Палить вверх, по воздушной цели, он мог, а вот стрелять сквозь деревья не стал. Даже ему понятно было, что дело это совершено бесполезное. Наш враг показался на берегу, когда с него разбежались и клерикалы и мы. Монахи чесанули в лес, а мы ушли вниз по течению, примерно туда, где когда-то пришлось садиться нам самим.
— Это не Адам, — сообщил Чен, на бегу заглянув в лицо нашему новому товарищу.
— Да какая теперь разница? Ноги уносим!
Раненного тащил Чен, а я бежал позади, оглядываясь на нашего механического врага. Тот стоял на месте, водил из стороны в сторону метателем, ожидая смелых или глупых. Мы не относились ни к тем, ни к другим и, не желая рисковать, добежали до валунов и там укрылись. От камней тянуло холодом и сыростью, эато они закрывали нас от кибера. Это, конечно если дурноголовый не попробует воткнуть нам сюда еще одну ракету. Чен склонился над нашим гостем, орудуя ножом, обрезал на ногах остатки комбинезона. Глядя на кибера, я спросил:
— Как он? Живой?
— Живой!
Чен подвинулся, и я смог рассмотреть спасенного. Нда-а-а-а. Не повезло парню… Несколько керамических пуль попали ему в ноги и теперь на наших глазах остатки комбинезона перемешанные с живым мясом, набухали кровью. А с другой стороны посмотреть — легко отделался. Товарищу его повезло гораздо меньше…
— Аптечку!
Антишоковое, вирусофаг, биопленки, стягивающая повязка…
Пока Чен занимался делом, я поглядывал на раненого. Комбинезон на нем был стандартный, да и лицо тоже не из запоминающихся.
— Знаешь его?
Чен на мгновение оторвался от экрана аптечки, глянул.
— Нет. Не незнаком.
Вот это уже было удивительно. Я думал, что уж Чен-то в филиале знает всех… Я смотрел, смотрел… Что-то в нем было не так… Только что?
Мысль показалась глупой, но это не настолько глупой, чтоб её не проверить. Тем более это ничего не стоило сделать. Я стащил с головы раненого шлем. Вот оно что!
— Он не наш…
Чен промычал что-то, явно не слушая. Аптечка ожесточенно мигала, споря с капитаном.
— Он не землянин, — повторил я. — Цивилизация Моро. Сам погляди.
Шеф на секунду оторвался от аптечки, сунул руку куда-то за затылок раненому.
— Верно… Моро… Не страшно. Биохимия почти та же…
Внешне эти братья по разуму почти не отличались от нас, только вот форма ушей выдавала их неземное происхождение, такой вот оказался каприз природы — все, вплоть до аппендикса одинаковое, а уши…
Встретились мы с ними лет двести назад, и с тех пор, время от времени, среди землян вспыхивала мода менять себе форму ушей «под моро». Модники ходили загадочные и пользовались успехом у женщин. Последний раз это, правда случалось лет десяток назад… Этот тогда слишком молод для модника.
— Да Бог с ней, с биохимией. Как он сюда-то попал? В филиале ни одного моро. Точно тебе говорю!
— Не забивай голову. Посвети лучше…
Он разогнулся. Зная добросовестность шефа, я был уверен, что все, что можно было сделать — сделано. Аптечка уже сама заливала растворимые повязки антисептическим пластиком. Выглядел наш гость, конечно не здорово, но это еще посмотреть надо как выглядел бы любой из нас после того, что с ним случилось. Привлеченные светом к нам начали слетаться мотыльки. Я выключил фонарь.
— Жить будет?
— Будет… Медпомощь оказана вовремя и квалифицированно.
— Ну, тогда сам расскажет как его сюда занесло.
Аптечка замигала зеленым и, втянув манипуляторы, замерла. Я подал её Чену, тот кивком поблагодарил, сунул в футляр. Озабоченность в его лице растворялась в довольной улыбке. Присев он стал отмывать от крови руки.
— Я тебе и сам все расскажу. Это получатель груза.
Я вспомнил рекламную листовку, женщину на ней в украшениях под вкус моро… Сложил один и один. Точно! Чен прав. Искать груз могли либо мы, либо хозяева, а, учитывая то, что было изображено на листовке, груз предназначался именно моро. Вот это поворот! Это у нас живой свидетель образовался прямо на руках. Знал парень куда рулить, не иначе! Получается они изначально знали, что на «Солнечной короне» будет не лабораторное оборудование, а киберы… Ай да Адам Иванович! Ай да страховащик!
— Так нам его холить и лелеять надо, от воды и пыли беречь!
Этот человек становился не просто ценным свидетелем. Жизнь подсказывала, что впереди неизбежное судебное разбирательство и свидетель замены одного груза на другой никому не будет лишним.
К тому же это вдвое увеличивало наши шансы.
Груз искали все, и, значит, наткнуться на нас моги либо моро, либо наши.
Братья стояли за кустами, не решаясь ступить на проклятый берег. Они смотрели на оставленные палатки, на утварь, разбросанную на песке, на собственные следы, но первого шага никто не делал.