Тест на блондинку (сборник)
Шрифт:
И бабушка.
И французская тётка.
И мама с папой.
Да что там: все родственники будут смотреть на меня не как на прокажённого, но как на достойного члена общества.
Да и сам я на себя взгляну по-другому после ночи любви.
Интересно, что чувствует мужчина, когда засовывает пенис во влагалище?
Интересно, что чувствует женщина, когда мужчина засовывает ей пенис во влагалище?
Вот же природа с нами фокус проделала! Подумать только, люди на Марс полетели, искусственный интеллект придумали, роботы уже среди нас бродят,
Теперь об этом уже можно говорить: к тридцати годам я продолжал оставаться девственником.
После работы я заскочил в супермаркет, купил бутылку вина и шоколад для маленького изверга. Не заходя домой, я отправился к Ане в гости. Она открыла дверь, крепко обняла меня, поцеловала едва не в губы и приняла кулёк. На столе было много пива, квашеная капуста и жареные колбаски.
Ну что за чудо-женщина эта Аня – настоящая красотка и знает, как с мужчиной обращаться, как можно было умудриться умереть и оставить её на белом свете?
Я пил пиво, ел колбаски, смотрел футбол, а Аня и слова мне не сказала. Лишь влюбленно поглядывала на меня. Всё это время её малой злобно зыркал на меня, он прятался за диваном, под столом и в шкафу. И где он только не прятался, как обезьянка, как зверёныш человеческий.
Его блестящие глаза скакали по комнате.
Вот что он мне говорил:
– Вы не мой папа.
– К счастью, да, – отвечал я.
– Если бы мой папа был жив, он бы вам в морду дал! – заявил Пашка.
Мне хотелось оттягать его за уши как следует. Или подзатыльник дать, или по заднице ремнём. Чего уж там, пиво медленно, однако уверенно делало своё дело, пробуждало в девственнике воинствующего мужчину.
– Пашка! – сказала Аня. – Как тебе не стыдно! Дядя к нам со всей добротой! Дядя нам помогает… а ты… иди спать бегом!
– Мой папа бы вам нос разбил, и у вас бы кровь фонтаном пошла! – сказал Пашка и спрятался за швейной машинкой.
Я злобно посмотрел в его сторону.
– Папа бы вам руку сломал! – выкрикнул слюнтяй из-за швейной машинки.
Внезапно Аня села ко мне на колени, погладила по волосам и сказала:
– Не обращай внимания, он на самом деле добрый мальчик. Просто тяжело переживает смерть отца…
– Как и мы все, Анюта, как и мы все…
Я набрался храбрости и обнял её за талию. Она впилась мокрыми горячими губами в мой рот и сказала:
– Валик, я хочу тебя!
Валик – так звали её покойного мужа. Я решил не делать замечания.
– Пошли в спальню? – робко прошептал я.
– Нет, Валик, пускай сын уснёт сначала.
– Хорошо, – сказал я, и она снова уселась на свой проклятый стул. Халат её распахнулся, и она безо всяких стеснений теперь мяла передо мной свои громадные груди, увенчанные прекрасными во всех отношениях сосками.
Маленький негодяй запустил в меня резиновым шлепанцем.
Аня сказала:
– Дай ему по заднице и отправь спать…
– Но как это… я не могу чужого ребёнка…
– Не
– Я не буду… – сказал я.
– Снимай ремень… быстро!
Она стянула с Пашки штаны, и в её взгляде появилось нечто злое от нечистого, нечто демоническое, что заставило меня снять ремень и пару раз дать молокососу по заднице.
– А теперь быстро спать, – скомандовал я, войдя в роль папашки.
Аня одобрительно улыбнулась. Я ждал, что она начнёт действовать первой, и решил ей во всём признаться. Что, мол, девственник и всё такое.
Однако она не торопилась. Она сказала:
– Ты бы волосы немного взлохматил.
– Зачем? – спросил я.
Тем временем второй тайм подходил к концу. И пятая бутылка пива подходила к концу. И колбаски я все съел.
– Ну, так просто, – ответила Аня.
Я взлохматил волосы, и тут до меня дошло, что покойник вечно ходил с взлохмаченными волосами.
Затем Аня попросила:
– А теперь скажи: «Закрой рот и дай мне досмотреть проклятый футбол, грымза, ухухухуху!»
Промолчав, я сделал вид, что этого не слышал. Эрекции как не бывало. Чертовщина начала происходить.
Аня сказала:
– А теперь скажи: «Ну, раз уж ты мне футбол не даёшь посмотреть, так пойду я мусор вынесу и от тебя отдохну, грымза… ухухухухуху!»
Аня принесла полупустое мусорное ведро и вручила его мне.
Из спальни я услышал детский плач. Пашка причитал:
– Папа, пожалуйста, не бей маму, папа!
Я взял мусорное ведро и вышел во двор. А ничего другого мне и не оставалось. Мусор я выкинул вместе с ведром и быстренько спрятался у себя дома. На звонки не отвечал, дверь не открывал. История вышла пренеприятная.
На протяжении недели я избегал встречи с Аней. Как-то вечером я решил проверить почту и увидел от неё письмо.
В письме она написала:
«Извини, тысячу раз извини. Не знаю, что на меня нашло. Сама была не своя. Это всё от горя и бессонных ночей. Больше такого не повторится, Максим, пожалуйста, давай останемся друзьями!»
Стоит ли говорить, что я сам мечтал остаться с Аней друзьями, а более же всего я по ночам, иногда и днём, мечтал о её грудях, о ногах её мечтал, неудивительно.
Более же всего облекитесь в любовь. Хорошо-хорошо.
И мы оставались друзьями, несколько раз вместе съездили за покупками, несколько раз сходили в кино, и ещё на прогулку в парк сходили. Пашка такой стал, хоть к ране прикладывай. Вежливый, грубить перестал. «Спасибо, пожалуйста». В парке я ему сахарную вату купил.
Иногда, конечно, Аня просила меня надеть жёлтую рубашку, иногда просила поковыряться в носу, почесать в паху, взлохматить немного волосы и ещё что-то странное просила. Однако я прощал ей эти мимолётные шалости, слабости, можно сказать. И то, что она частенько называла меня Валиком, я тоже старался не замечать. Ведь на кону стояли чудесные, самые прекрасные груди на земле и роскошные волосы цвета крови марсианина.