Тест на совместимость
Шрифт:
– Убили, Петр!..
– Голос командира звучал глухо.
– Похоже, излучатель...
Журавлев подсунул руки, хотел перевернуть. Отшатнулся. "А черт!.."
Тонкие рыжие колючки снизу прошивали скафандр Германа насквозь, впивались в тело. Везде: в ноги, руки, грудь, лицо... Янсен вгляделся: тело медленно, но неуклонно оседало в почву. Словно врастало!..
Сжав зубы, Журавлев ухватился за пояс, дернул...
– Помоги-ка!..
Труп, словно притянутый исполинским магнитом, даже не шелохнулся.
Янсен с омерзением переступил ногами. Рыжие иглы вытягивались, жадно льнули к сапогам.
– Это не трава, Глеб!
– крикнул он.
– Надо уходить!..
Возвращались гуськом, молча. У Янсена тупо стучало в висках. Что это? Неосторожность?.. Трагическая ошибка?.. Злая воля?.. Побег, краулер, убийство, трава, прошивающая скафандр, как бумагу... Зачем все это? И Гера!..
Янсен застонал. До слез было жалко парня. Первый полет, гордость курса... Только начал...
Он споткнулся, чуть не упал. Горе - нестерпимое, острое - разрывало грудь. Затуманились глаза, из горла вырвался всхрип. Ничего не мог с собой поделать. "Опять!.." - мелькнуло в мозгу.
Подскочил Журавлев, лицо перекошено. Вцепился.
– Держись!
Свод туннеля вдруг треснул по всей длине, рухнул. Хлынула вниз светящаяся пенная лава, накрыла.
Янсен даже не успел испугаться. Перед глазами заплясали веселые цветные огоньки, свернулись в огненные спирали. Бешено закружилась голова... И черный, бездонный провал, мучительное падение в никуда...
Янсена больше не было. Остался мозг, распахнутый настежь, и вибрирующие обнаженные нервы. Мысли, память, плоть - растворились в мерцающем алмазном облаке. Глаза, кажется, видели невидимое, уши слышали неслышимое. Не было этому названия в человеческом языке... И разум сдался.
Янсен стоял на четвереньках, перед носом маячил низкий борт краулера. Рядом, вцепившись в поручень, висел Журавлев, ноги его еле шевелились. Вокруг - широкие своды туннеля, краулер, наполовину погрузившийся в грунт, следы гусениц на колючей траве, уже еле различимые. А дальше, на выходе, в море света, - корабль! Остов маяка и грузоплатформа исчезли.
Журавлев наконец поднялся. Раскрыл рот, озираясь, выругался шепотом.
Янсен сел, зажмурился. Сильно колотилось сердце. Что же это было?.. "Эмоции!
– вдруг ожгло его.
– Их чувства! Они дали почувствовать себя..."
Что-то звонко хлопнуло в ушах, будто вылетели затычки. И сразу - близкий тревожный голос, почти крик: "Пеленг, пеленг! Дайте пеленг! Вас не слышу... Почему молчите? Командир, почему молчите?.. Прием, прием!"
Янсен обессиленно прислонился к броне - сидел, слушал знакомый голос, ждал. В голове болезненно стучало. Страха не было.
Журавлев, с серым потерянным лицом, крутил головой, словно искал кого-то. А в скафандре: "Есть прохождение! Дайте пеленг... Прием..."
Когда
– ликующе взорвалось в шлеме.
– Что случилось?!. Где командир?! Почему не отвечали?!. Я два часа на корабле торчу - сколько можно?!"
Журавлев поперхнулся, закашлялся, тряся головой.
"Включайте пеленгаторы!
– продолжал голос.
– Я мигом! На вездеходе..." "Отставить, Герман!
– Янсен говорил почти спокойно.
– Мы рядом, дойдем..."
Он поднялся - в теле облачная легкость, - шагнул к Журавлеву, крепко стукнул по спине.
Глеб хватанул воздух, выпрямился. Отдышался.
"Да, да, Лукин...
– сказал сипло.
– Мы сами... Ты это... ты что там делаешь?" - "Как что?
– В голосе Лукина растерянность.
– Вы же сами приказали: все погрузить, готовиться к старту. Сидеть на связи...
– Он запнулся.
– Что-нибудь не так?"
Не говоря ни слова, Журавлев повернулся, грузно побежал к кораблю. И сразу, точно ожидая этого момента, из глубины туннеля им в спины дохнула волна страха: "Скорей, скорей!.."
И пока они, подгоняемые ужасом, бежали, Лукин подробно докладывал, как он, проводив их, погрузил фундамент маяка на платформу и загнал в трюм. Затем срочно подготовил корабль к старту - как и велели! И вот уже полтора часа гоняет аппаратуру на предстартовом режиме, а их нет и нет... Думай что хочешь... Чуть не рехнулся...
Не помнили, как добежали. Журавлев молча нырнул в люк. Янсен заставил себя оглянуться. Стены вертикальной трубы сжимались: туман победно наступал. На рыжем колючем ковре почти никаких следов...
Тамбур. Скоростной лифт. Коридор. Центральный пост. В проеме двери Герман! Живой, здоровый, румянец во всю щеку.
Долгую минуту Журавлев с налитыми кровью глазами смотрел на него в упор. У Германа дрогнули зрачки, взгляд испуганно заметался...
– Ладно!
– прохрипел Журавлев.
– По местам! Стартуем!..
"Босх" вынырнул близ финиш-сектора станции "Плутон- Внешняя":
почти идеальное попадание. До встречи с дежурными буксирами - несколько часов лету.
В рубке было тихо. Связь, нарушенная выходом корабля из Н- пространства, еще не восстановилась. Но их, конечно, уже засекли.
Янсен вздохнул, пощелкал клавишами автоматов - просто так, машинально. Прислушался: "Ну, что они там?.."
Где-то неправдоподобно далеко осталась Планета - странный, призрачный мир под тремя солнцами, непонятный, бесконечно чужой. Мир нечеловеческого разума... Скоро об этом узнают все. Янсен поежился. Бог знает что начнется! Освидетельствования, карантины, отчеты, обследования, комиссии... Наизнанку вывернут...