Тест на выживание

Шовкуненко Олег

– Твой друг имеет очень интересную теорию, – начал Томас. – Но это всего лишь теория.

– Фантастическая теория, – не замедлил вклиниться Кальцев.

– Да, – Крайчек устало кивнул. – Все эти параллельные миры… У нас нет времени ее доказывать. Нам следует спасать людей. Быстро спасать.

– А если Загребельный прав?

– Не маемо часу, понимаешь?! – Горобец повторил это громко, как для глухого.

– Что значит нет времени? – возмутился Леший. – Где он, ваш плавучий город? За тысячи километров. А Одинцово вот оно, вокруг нас. И может быть,

лучше попробовать, подумать… просто хорошенько подумать, что следует сделать, чтобы сохранить все это.

– Вы, подполковник, еще вчера советовали нам уйти, – напомнил Томас.

– Советовал, – покаялся Леший. – Но вчера я не знал того, что знаю сегодня. Кашалотов можно убить, и я буду искать этот способ.

– Пока вы его будете искать, Одинцово постигнет участь Красногорска. Вы не справились тогда, где гарантия, что у вас выйдет теперь? А расплачиваться за все эти эксперименты будут другие люди, те, кто вам поверил, те, кто будет ждать от вас помощи и защиты.

Кальцев нанес Андрюхе удар ниже пояса. Подлый удар. Повесить на Загребельного всех мертвецов Красногорска, это уж слишком!

– Ах ты! – Леший зарычал и угрожающе двинулся в сторону Кальцева.

– Хватит! – Крайчек встал у него на пути. – Хватит ваших ссор. Поступим так: будем продолжать подготовку к эвакуации. У нас почти сутки. Если за это время возникнут другие реальные предложения, мы их рассмотрим.

– О цэ разумно! – поддержал начальника Горобец. – Так шо выздоравливай, Максим, набирайся сил, а промеж делом думай, як це гадское племя порешить.

Мыкола сказал от чистого сердца, я в этом не сомневался, и слова его никаких задних мыслей с собой не несли. Горобец человек прямой и рубит правду-матку, не задумываясь. Однако… другие мои гости были слеплены из совершенно иного теста. Я заметил, как Крайчек с Кальцевым переглянулись. Быстрые такие взгляды. И судя по всему, они поняли друг друга. Я тоже их понял.

Начатая Горобцом церемония прощания завершилась быстро. Мне пожали руку, сказали несколько традиционных воодушевляющих фраз, а затем четверо посетителей ушли. Разумеется, их ждала подготовка к дальней дороге.

– Все понял? – спросил Загребельный, пропуская в палату изведшуюся от нетерпения Лизу.

Я промолчал, пытаясь определить границу, до которой докатилось мое понимание.

– Оставят они тебя здесь, – Леший озвучил мои подозрения. – И не одного тебя. Всех, кто не сможет идти, оставят.

– Понятное дело, – я кивнул. – У Крайчека нет возможности тащить с собой раненых и больных, тем более тяжелых. Во-первых, колонну замедлят, во-вторых, все равно перемрут по дороге.

– Но как же так?! – Лиза наконец поняла, о чем мы тут толкуем. – Это же бесчеловечно!

– Тихо, девочка, – как можно тверже произнес я. – Все правильно. Все так и должно быть. И не надо здесь сцен и лозунгов. Ты не маленькая, должна понимать.

Я говорил абсолютно спокойно. То ли потому, что каждый из нас, живущих ныне, уже привык к мысли о смерти, то ли потому, что я надеялся ее избежать. Пока не знал как. Но человеку, который только

что вырвался из лап призраков, все прочие опасности казались пустяковыми и смешными. Особенно когда он знает о них, когда у него есть фора. У меня фора в сутки. Именно следующей ночью периметр останется без света, а стало быть, без защиты.

– Андрюха, мне нужно встать.

Я оторвал голову от подушки и стал переворачиваться на бок. Лиза тут же бросилась ко мне:

– Что ты, Максим… Тебе нельзя!

– Если тебе отлить, так для этого банка имеется, – без тени улыбки заметил Леший. – Не утка, конечно, но пользоваться вполне можно.

Я пропустил мимо ушей необычайно ценную информацию опытного чекиста и неуклюже продолжал подниматься.

– Мне к электрикам. Если уйдут, самому не осилить…

– Максим, ну куда же ты? – Лиза поняла, что не сможет меня остановить, и поэтому с мольбой подняла глаза на Лешего.

– Куда тебе, калека?! Врач сказал…

– Да что он там мог сказать! – прорычал я. – Сам все знаю. На ребра повязку наложили? Да, наложили. Антибиотики и болеутоляющее вкололи? Да, вкололи. Все, больше для меня медицина ничего сделать не может. Дальше я сам… только сам.

Эти слова я произнес, уже стоя на четвереньках. Теперь самое сложное. Теперь мне предстояло подняться на ноги.

– Упрямый черт! – Загребельный наклонился ко мне и ухватился за подмышку. – Лиза, помогай, страхуй. Тут сильно дергать нельзя, тут надо аккуратно.

Вдвоем они меня подняли. Боль, конечно, была, но ее не сравнить с той, что я чувствовал там, в ангаре. Но даже тогда я делал свое дело, и, как выяснилось, не напрасно. Так что теперь мне сам бог велел.

Оказавшись на ногах, я понял, что из одежды на мне только трусы да окровавленные бинты. Мне-то сейчас наплевать, могу и в трусах, но только вот люди не поймут, подумают – псих и начнут шарахаться.

– Где б одежонку раздобыть? – я обратился сразу к обоим моим помощникам. – Мне бы хоть какую, можно даже не очень чистую.

– Ну, не знаю… – протянул Леший. – У меня подменки нет.

– Я найду, – пообещала Лиза. – Только время нужно. Совсем немного времени. – Девушка поспешила меня успокоить: – За полчаса обернусь.

– Вот что, девонька, пока ты там будешь бегать, пусть наш друг посидит, пообвыкнется с вертикальным положением. – Леший ногой подтолкнул табуретку так, чтобы та уперлась в стенку. – Мы его с таким трудом поднимали, не назад же теперь укладывать.

Когда я опустился на табуретку, Леший все равно продолжал подстраховывать.

– Давай, Лизок, двигай, а я тут его покараулю, чтоб не сбежал. – Андрюха подмигнул девушке.

– Ладно.

Лиза уже хотела уйти, но затем на секунду задержалась. Она приблизила свое лицо к моему и поцеловала, правда, в щеку. Устыдившись своей смелости, она тут же рванулась прочь и, опираясь о стену, пошла к двери. Я с болью глядел ей вслед. Когда Лиза вышла и уже не могла меня слышать, я спросил и Загребельного:

– Врач и вправду сказал, что это пройдет, что ей надо разрабатывать ноги?