Тестовая группа. Книга шестая
Шрифт:
— Что насчет группы D?
— О, они интересные, вот только чистота эксперимента пострадала. А еще три группы S, которые и не группы в общем, ведь в каждой — по одному человеку. Один игрок умер, второй — присоединился к группе D, потому что лидер группы D, Тин, оказался знаком с девушкой Пиной. Последний из S и вовсе попал в группу E при старте эксперимента. Из этой группы он остался единственным игроком, так что чистота эксперимента соблюдена.
— Я все это знаю, Игорь Викторович. К чему вы ведете? Пока все, что вы упомянули, говорит о том, что эксперимент
— К тому, что мы создавали специальные условия для всех групп, особенно для групп S. Но эти условия могли появиться и сами по себе.
— О чем вы?..
— Тин, лидер группы D. Его значимость давно достигла уровня группы S. И даже превзошла ее. Когда я говорю о значимости, Маршал, я имею ввиду не события в игровом мире, а эксперимент.
— Он настолько важен?
— Боюсь, если бы не Тин, проект можно было бы закрыть, кхе-хе-хе, — рассмеялся своим вороньим смехом Соколов.
— Я ничего не понимаю…
— Ладно, поясню для вас, исполнительный директор. В чем главное отличие групп S от остальных групп?
— Это наш эксперимент, не спонсируемый никем. Мы выбирали одного игрока с особым игротипом, а потом помещали его в условия, где вокруг нет других игроков.
— И группы S стартовали позже! — поднял чашку с кофе Соколов. — Только игрока Дзен мы выбрали постфактум.
— А это значит, что игроки с особыми игротипами могли попасть в игру до того, как проект групп S стартует, как и игрок Дзен, — тихо проговорил Маршал.
— Да, таких игроков хватает. Но без специфических условий они не раскрывают особенности своего игротипа.
— Вы…Вы скинули Тина в Акродус, чтобы изолировать его от других игроков!
— Кхе-хе-хе. Кто знает, товарищ Маршал, кто знает.
— А как же «Нова»?!
— Правильный вопрос. «Нова» — это наш эксперимент, завязанный на группах S, а эксперимент остальных групп называется «Пантеон». Вся суть — в «Нове», в честь которой мы и назвали эксперимент, хе-хе. Искусственный интеллект НПС сильно ограничен. Есть простейшие персонажи с небольшим набором фраз. Есть специальные, у них набор фраз побольше. И есть особые, с которыми можно вести полноценный диалог. «Нова» стирает границы. Она принимает во внимание все: прошлое персонажа, с кем он сталкивался и с кем говорил, его характер и его знания — вбитые в базу и теоретически допустимые. За мгновение «Нова» превращает обычного болванчика в персонажа, с которым можно легко и непринужденно разговаривать. Разве не восхитительно, кхе-хе-хе?
— Все НПС в окружении групп S были не просто особыми, а с подключением «Новы», — сказал Райли Маршал.
— Да, верно, кхе-хе. После старта групп S мы расширили действие «Новы».
— Слышал об этом, но разве это не были пробные запуски?
— Нет, «Нова» работает в полноценном режиме. Но не для каждого.
— Не для каждого? — спросил Райли Маршал и начал кое-что понимать. — Погодите…Для работы «Новы» должны соблюдаться условия? Особый игротип, верно?
— Кхе-хе-хе, а вы начинаете понимать! Подушку? — спросил Соколов, протягивая прямоугольную синюю подушку. Спина
— Да, «Нова» создает как бы временную личность. И работать она будет до тех пор, пока игрок соблюдает правила. Если игрок начинает вести себя…как игрок, «Нова» отключится. Ведь она рассчитана на то, что в игровой среде называют «ролплеем». То есть, когда игрок погружается в игру и не выходит из своей игровой роли.
— Понятно…
— Поэтому мы оставили «Нову». Но включается она только тогда, когда с НПС взаимодействует игрок с особым игротипом, который идеально подходит для того, чтобы реалистично общаться с НПС.
— И этот Тин…
— Именно такой человек, кхе-хе. Посмотрим, что он покажет. Да и другие в группе D — очень интересные объекты.
***
В то же самое время где-то в Аравийской пустыне отряд хорошо экипированных солдат приближался ко входу в бункер. Найти его было не так просто: люк почти не выделялся на фоне каменистого плато посреди песков. И все же солдаты нашли вход и подошли вплотную к нему, укрывшись тканью-хамелеоном.
Раздался свист, а за ним — хлопок. Запирающий механизм входа в бункер уничтожил термальный заряд — как только один из бойцов откинул люк, другой боец кинул вниз веревку и спустился на карабине.
Датчик движения среагировал еще тогда, когда солдаты подошли к люку. Капсула погружения распахнулась, и Низам, с трудом контролируя тело, вылез из нее, попутно нажав кнопку на корпусе капсулы. Надо было спешить.
На бронежилет времени не осталось. Все, что Низам успел сделать — это схватить автомат, вставить магазин и направить ствол в проход. Стрелять Низам умел. Но сомневался, что сможет отбиться.
В проход залетела граната, и Низам ослеп. Несмотря на это он успел нажать на спусковой крючок, выпуская магазин куда-то в сторону врага. В плечо что-то воткнулось, и через тело Низама прошел ток.
Через какое-то время парню связали руки. А еще через целую вечность начало появляться зрение. Перед Низамом стоял целый отряд солдат в американском камуфляже, да и оружие прямо говорило о том, с кем придется иметь дело.
— Вот ты и попался, — сказал один из бойцов.
— Вы чего, мужики? — спросил Низам. — Может, разойдемся?
Боец ухмыльнулся. Низам знал, что это значит. Если в ответ на твою шутку противник ухмыляется — значит, тебя сейчас будут бить. Возможно, даже ногами.
Удар носком ботинка выбил из легких Низама весь воздух. Завалившись на бок, он начал кашлять, а боец, который ударил его, просто стоял и смотрел на это. Его товарищи зря время не теряли: солдаты обыскивали бункер. Капсулу погружения они тоже проверили, и один из бойцов, который, видимо, разбирался в электронике, с удивлением сказал:
— Модуль памяти сгорел.
— Успел, значит, — сказал тот боец, который ударил Низама. Схватив программиста за волосы, боец снова усадил Низама и сказал: