Тетрадь смерти: Другая Тетрадь: Дело Лос-Анджелесского убийцы Б.Б.
Шрифт:
Но хватит ходить кругами.
Позвольте объяснить.
Бейонд Бесдэй с рождения смотрел на мир глазами шинигами. Для него не составляло труда отобрать людей с инициалами Б. Б. или людей, обреченных умереть в определенный день и час. В Лос-Анджелесе, в конце концов, двадцать миллионов жило.
Убийство было для него обычным делом.
Убийство людей, которым суждено умереть в любом случае, и вовсе не играло роли. Ммм, наверное, стоит объяснить принцип глаз шинигами. Я-то знаю, что это такое, но если сейчас не растолковать, кое-кто может и расплакаться. Глаза шинигами. Эти глаза
Он знал ваше имя, прежде чем вы называли его.
Он знал время смерти каждого человека, с которым встречался.
Вряд ли нужно говорить, какой эффект это произвело на его личность. Вы, может, думаете, что без Тетради Смерти таким глазам сложно найти применение, но дело не в этом. Способность видеть остаток жизни это способность видеть смерть. Смерть, смерть, смерть. Бейонд Бесдэй жил с ежеминутными напоминаниями о том, что все в конце концов умрут. С момента своего рождения он знал день, когда на его отца нападет грабитель, знал день, когда его мать погибнет в крушении поезда. Он получил эти глаза еще будучи в утробе, почему и назвался Бейондом Бесдеем. Beyond Birthday – "до рождения". Почему такой странный малыш, как он, и был принят в наш дом, милый дом: Дом Вамми.
Он стал B.
Вторым ребенком в Доме Вамми.
– Если бы получилось увидеть смерть мира, - бормотал Бейонд Бесдэй, проснувшись девятнадцатого августа в шесть утра. Он лежал в нехитрой постели на втором этаже арендованного на имя бездействующей компании и перестроенного здания магазина в трущобах, на западе города. Одно из множества тайных лежбищ, разбросанных по всей стране, всему миру. Отчего же Западный Лос-Анджелес? Потому что сегодня Мисора Наоми, отстраненный агент ФБР, по поручению самого величайшего детектива столетия, L, должна была быть именно здесь.
– Мисора Наоми. Мисора Наоми. L-овы руки. L-овы глаза. L-ов щит. Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Нет, так неправильно… Нужно скорее как… Кья-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Да, так лучше.
Кья-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.
Кья-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.
Дико хихикая, Бейонд Бесдэй выбрался из постели. Резкие, злобные смешки казались фальшивыми. Как будто смех для него был просто еще одним заданием, подлежащим выполнению.
Бейонд Бесдэй вспомнил нападение на Мисору тремя днями раньше, шестнадцатого, в переулке.
Разумеется, он знал время ее смерти, видел, сколько ей осталось. Мисоре Наоми. Днем икс должно было стать не шестнадцатое августа две тысячи второго года, а дата намного, намного позже.
Откуда следовало…
Если бы он напал с намерением убить, ничего бы не вышло. Он знал. Вместо этого следовало позаботиться о подготовке отступных. Мисора Наоми – не более чем слуга L, и ей на смену могут прийти дюжины новых из ФБР, ЦРУ и национальной безопасности. Даже из Секретной Службы. Так что он только приценивался. Проверял, способна ли Мисора
– Хммм… ммм… хммм… Ха-ха-ха-ха… нет, хе-хе-хе? Я бы остановился на хо-хо-хо, только это немного слишком весело – в сад. Эх, Мисора Наоми, а ты хороша. Просто стыдно гноить кого-то вроде тебя в ФБР.
Тест прошла, поехали дальше.
Сегодня она приедет на место третьего убийства и наверняка найдет послание, оставленное Бейондом для нее. А потом попытается предотвратить четвертое убийство, спасти жертву, выбранную им.
Ладушки.
Только тогда состязание начнется.
Только тогда пойдет настоящая игра.
Соревнование L и В.
L с головоломкой В.
– Если L гений, то В абсолютный гений. Если L фрик, то В полный фрик. Пора собираться. Есть вещи, о которых надо позаботиться раньше, чем В превзойдет L. Кхе-ке-ке-ке…
Только мысль об этом заставила его рассмеяться без подготовки. И тот, кто в курсе, сразу узнает смех шинигами.
Все еще скалясь самому себе, он повернулся к зеркалу, причесался и начал преображаться. Отражение в зеркале. Свое. Собственной даты смерти он, как всегда, не видел. Как и даты смерти мира.
Итак, девятнадцатое августа.
Мисора Наоми находилась в доме на западе Лос-Анджелеса, где жила третья жертва, Бэкьярд Боттомслэш. Они с хорошей подругой снимали дом на двоих, но женщина была убита, когда подруга уезжала из города по делам. Как и мать второй убитой, подруга вскоре переехала к родителям.
Спальня Бэкьярд Боттомслэш располагалась на втором этаже. Сразу под ручкой двери прилепилась защелка, а на местах двух Вара Нинге оставались дыры. Одна на стене, противоположной двери, вторая на левой боковой. Пол был усыпан чрезмерным для двадцативосьмилетней женщины количеством мягких игрушек, а сама комната завешана рюшами. Некоторые игрушки сидели, прислонившись вдоль стен: две, дальше по кругу пять, девять и двенадцать. Всего двадцать восемь. Хотя комнату обрабатывали, в воздухе, убивая эффект интерьера, все еще витал запах крови.
– Рюдзаки где?
Она взглянула на серебряные часики на левом запястье и увидела на них половину третьего.
Они договаривались встретиться в два.
Мисора появилась здесь еще ранним утром, решив осмотреться заранее. Она шаг за шагом обошла весь дом, но пять часов спустя обнаружила, что делать стало совершенно нечего, и откровенно заскучала. Она даже не нашла ничего интересного, что оставило ее в подавленных чувствах. Раздраженная, она покусывала губу, злясь на себя за то, что ни до чего не может додуматься без Рюдзаки.
Вдруг в сумке зазвонил телефон. Она быстро нажала на ответ, решив, что это L, но абонентом оказался ее парень и коллега, Рэй Пенбер.
– Алло? Рэй?
– Угу. Мисор, я на минуту, - тихо затараторил Рэй. В это время дня вокруг должно было быть множество народа. – Я пробил, что ты просила.
– О, спасибо.
Она попросила шестнадцатого, сегодня девятнадцатое, а он очень занятой агент ФБР, так что такая скорость работы впечатляла. Тогда она вспомнила, как много он для нее сделал, и ощутила желание благодарить его при каждом разговоре.