Тетрадь в косую линейку
Шрифт:
– Сейчас подойду и разберусь, – тут же прозвучал громкий резкий ответ, и босс отключился.
Гувернантка проговорила:
– Вы всё слышали, мальчики, – после чего, убрав телефон, подняла рюкзаки и замерла в выжидательной позе.
Босс практически в то же мгновение показался в дверях главного дома и быстрым шагом направился к нам.
Подойдя ближе, громко проговорил, обращаясь ко мне:
– Извините, Алина Викторовна, похоже, мои пацаны помешали Вам отдыхать. Сейчас я их заберу, – потом, обернувшись к ним, начал их недовольно
– Они не сделали ничего дурного, Виктор Владимирович, не сердитесь на них, пожалуйста, – постаралась я вступиться за мальчишек, пристыжено забирающих свои вещи из рук гувернантки.
– Заставить женщину носить их вещи, это ничего дурного, полагаете Вы? – озадаченно проговорил босс.
– Они не подумали о своих вещах, они забыли о них, поскольку вначале играли, а потом увидели меня, они дети. Не надо на них сердиться.
– В следующий раз о них подумают, и не такие они уж и дети, в войну в этом возрасте у станков стояли, – жёстко ответил босс и повернулся к сыновьям: – Мне повторить надо?
– Нет, пап, извини, – проговорили мальчики и под присмотром гувернантки отправились к дому.
– Жёстко Вы с ними, босс, – как только они скрылись из вида, проговорила я.
– Всё ещё злишься на меня?
– Нет.
– Тогда откуда «Вы»?
– От верблюда. Голова болит, вот откуда.
– Пить надо меньше и не будет болеть. Таблеточку хочешь от головной боли?
– Кофе хочу.
– Пошли, напою, – он сделал приглашающий жест в сторону главного дома.
– Можешь здесь меня напоить?
– Легко. Ты в одиночестве его пить предпочтешь или моё присутствие допустимо?
– Могу и в твоём присутствии выпить.
– Тогда предлагаю тебе десять минуточек погулять. За домом фонтан работает, можешь посмотреть. А я тут пока всё организую. Лады?
– Хорошо. Пойду пройдусь к фонтану.
Я спустилась с крыльца и прогулочным шагом отправилась обследовать окружающее пространство.
За домом оказался красивый цветник, и круглый фонтан со множеством разноуровневых струй и замысловатой фигурной композицией в виде дерева и русалки. Чуть дальше был большой крытый бассейн с прозрачными раздвижными дверями по периметру. А ещё дальше спортивная площадка со всякими лесенками, турниками, кольцами и парочкой высоких качелей. Видимо, чтобы мальчики могли качаться одновременно.
Именно качели меня заинтересовали. В детстве я обожала качаться на качелях. Вот именно таких как здесь: высоких, без спинки, всего лишь с сиденьем и без каких либо ограничителей, чтобы в принципе даже «солнце» вокруг оси прокрутить можно было.
Хотя я любила качаться очень высоко, вот именно «солнце» или полный оборот я сделать никогда не осмеливалась, и с завистью смотрела на мальчишек во дворе,
Качели здесь были подвешены столь высоко, что, если бы я решила на них сесть, то пришлось бы немного подтянуться на руках. В моём состоянии это было мне явно не по силам. И я с сожалением отошла от качелей и пошла вдоль заборчика. Там сбоку от площадки был забор из сетки и вдоль него высокие кусты.
Неожиданно я увидела бегущую прямо на меня огромную собаку. Размером с телёнка, наверное.
От страха я присела на корточки, прижала руки к вискам и завизжала так, что собака от неожиданности остановилась, в недоумении уставилась на меня, а потом и вовсе села. А я продолжала визжать.
На мой визг сбежалась целая куча народа, и все в растерянности замерли, не понимая, что произошло и что надо делать.
Наконец прибежал босс, рявкнул:
– Какой идиот выпустил Джесси?! Запер ведь её! Лично запер! Уведите её в вольер! Немедленно уведите!
Потом присел передо мной на корточки так, чтобы собаку я больше не видела и осторожно сжал мои руки, отводя их от висков и повторяя:
– Всё! Всё! Её увели. Она ушла. Успокойся, пожалуйста, – потом, повернув голову, рявкнул: – Здесь не цирк!
После чего вновь развернулся ко мне и вкрадчивым голосом продолжил увещевать, что уже никаких собак тут нет.
Я замолчала, потом медленно, поддерживаемая боссом, встала. При этом меня тряс нервный озноб, и я никак не могла успокоиться.
– Тётя Алина боится собак? Пап, извини, это мы выпустили Джесси. Мы не знали.
Держа меня за плечи, босс повернулся к проговорившим это стоящим неподалёку мальчикам и ледяным тоном отчеканил:
– Я сказал идти в дом. Время обеда. Почему вместо этого вы пошли играть с Джесси?
– Это я виновата, Виктор Владимирович, – в разговор вступила невесть откуда взявшаяся гувернантка, – мальчики на соревнованиях по плаванию мяч выиграли, я разрешила перед обедом отнести его Джесси, они просили, обещали не играть с ней, лишь отнести мяч и быстро вернуться. Проверить как её заперли и заперли ли её вообще, я не догадалась.
– Вместо обеда два часа оба посреди комнаты по стойке смирно под присмотром Евгении Михайловны с пятнадцатиминутным перерывом. И никаких тортов ближайший месяц! Понятно?!
– Да, пап. Понятно.
– Тогда марш выполнять!
Мальчики и гувернантка быстро ушли.
На мой взгляд наказание было необоснованно строгим, но возразить я не могла. Озноб никак не прекращался и сказать хоть что-то было выше моих сил.
– Отошла немного? – спросил меня босс.
Я с трудом кивнула.
– Врача вызвать?
Я замотала головой. Кстати, на фоне стресса голова у меня прошла и больше не болела. Но зато теперь я нервно дрожала и не могла вымолвить ни слова.