Тетради
Шрифт:
Витя из деревни Мыс
Гармонист
Витя мужик просто гениальный. Он читал нам стихи, и на каждый случай у него была цитата из Есенина.
Я разошёлся не на шутку. На прощание спел с гармонистом «На поле танки
Ночь провёл в Канышово на пружинных нарах, чуть с них не свалился.
В пятницу с Олей писали монастырские ворота. Шёл дождь, и перестал, и вновь пошёл, а мы не трогались.
К клубу стали подходить местные жители на девятичасовой сеанс. Подходят ко мне четверо парней. Один из них разговорился. В детстве лазал на одну из вершин ворот и оттуда видел Кириллов монастырь. А ещё он сказал, что, дескать, я настоящий художник, а та (это об Оле) так себе.
В конце концов мы плюнули на живопись и пошли тоже в кино. Познакомился с нашим соседом Вовой. В Щёлково провожал нас Сергей Павлович – главный реставратор по Ферапонтовскому монастырю.
Загадочный мыс у деревни Усково
Ворота Ферапонтова монастыря от моста через речку Паска
Ночь была умопомрачительной. С долгими выжиданиями и со столь же долгими решениями. Я никогда ранее, хотя уже не юноша, не испытывал так сильно чувства скромного страха, которое сковывало все мои желания и мышцы. Если бы я не решился в эту ночь, то Бог знает, как бы всё получилось. Всё же мне и вправду так везёт, не знаю только, за что мне всё это даётся. Оставшиеся дни в каком-то сладком тумане. Это жизнь, я видел её.
25-08.84. Мчимся по шоссе, наматывая на колёса километры нашего пути. КамАЗ, урча и потряхивая нас, прорубается сквозь стену дождя, давя сотни лягушек и распугивая выскочивших на дорогу лисиц.
Ночь. Белые клочья тумана навстречу. Как они, налетают на меня воспоминания о последних днях в Ферапонтово.
После того, как уехала Алина, а это произошло где-то числа 20-го, мылся с Андреем Репрёвым в бане у Вовы, с которым познакомился у клуба. Ещё раз был в соборе: часа четыре, вместе с Ольгой. Писал мало, в основном дописывал старое. Новое – пейзаж с Ферапонтовским монастырём с берега при закате.
Оля
Ходили прощаться к Вите в деревню Мыс. Ходили на берег озера, это напротив монастыря километрах в шести. Закаты тут обалденные. А в этот раз собиралась гроза, где-то вдалеке был виден дождь, который вскоре перекинулся и на нас. И – радуга!
Мы стояли
Оля стрельнула из ружья.
Потом зашли к знакомому гармонисту. Гармонист на мою трезвую голову оказался намного хуже в восприятии, хотя и спел нам кое-что, а в том числе «Парней так много холостых, а я люблю женатого». А ещё деревенскую идиллическую песню 30-х годов: «А вчера у дальнего овина повстречалась с парнем я нездешним».
Прошёл страшный дождь. Дорогу размыло совершенно. Ноги скользили, была абсолютная темнота. По небу с огромной скоростью ползли красивые тучи, похожие на лошадей, собак и прочих динозавров.
Наконец, часам к одиннадцати вечера, мы дошли до Канышово. Здесь возник разговор о моём возрасте. Меня спросили, сколько мне лет, на что я спросил: «А какое сегодня число?». Оказалось что 22-ое. «Через час мне будет 24 года», – сказал я, сам тому удивляясь. Меня бросились обнимать и упрекать, что я пытался скрыть свой день рождения. Я действительно о нём забыл. Утешились яблочным вином и бутылкой водки.
Ждать дня рождения в Канышово не стали. Нагрузившись скарбом, вновь вышли на размытую и совершенно тёмную дорогу. Шли долго. Андрей постоянно терял и очень долго искал свои порезанные калоши, а Оля падала в лужи.
В одном месте присели отдохнуть. Ветер слегка разогнал тучи и появились звёзды, луна ещё не взошла. Я чиркнул спичкой и посмотрел на часы: перевалило за полночь. Вот и мой день рождения. До этого я дважды встречал его в поезде, но на такой дороге – никогда.
Поистине день рождения, достойный этого лета.
Гроза над деревней Мыс
Ферапонтовское озеро. Щёлково
Мы продолжали свой одинокий путь. Когда подходили к Щёлково, взошла луна. Точнее, это был месяц, совершенно красный.
В доме устроили скромное празднование моего дня рождения с яблочным вином. По-моему, даже к водке приложились. Как раз было два часа ночи – время моего рождения. В застолье я сказал, кажется, неплохой тост: «За наш путь!»
Наутро пришла хозяйка, мать Коли Чехина. Она долго сидела, жалуясь на коварство некоторых постояльцев, уезжавших, не заплатив. Пришлось выдать ей 15 рублей, и она ушла.
Вообще же она женщина добрая. Когда Оля мылась у них в бане, то она её изрядно потчевала и послала мне с Ольгой и Колей баночку супа, малосольных огурчиков и прочей снеди. Коля в тот день принёс бутылку водки, и мы впервые пили за его счёт. Он заказал нарисовать на двери медведя, который должен был пугать всех входящих, чем мы и занялись. Сначала нарисовал его я, потом Ольга сделала подмалёвок. Дело блестяще завершил Андрей. Получился замечательный плакатный устрашающий медведь. Я дописал довольно живописную лапу, наводящую душе- и телораздирающий ужас.