Тетралогия Будущего
Шрифт:
Именно этим Торби и пытался заниматься сейчас. Он принялся изучать содержимое безымянной папки.
В дверь просунулась голова Гарша.
— Все корпишь? Что за спешка, парень?
— Джим, где найти десяток честных людей?
— Хм... Диоген был бы счастлив найти хотя бы одного. И с этим не смог справиться.
— Вы знаете, о чем я толкую. Мне нужны десять честных грамотных специалистов, которые могли бы возглавить представительства Радбеков на различных планетах. («И таких, против которых не возражал бы корпус», — добавил про себя юноша).
— Ничего себе проблемка.
—
Гарш пожал плечами.
— Да, похоже это лучшее, что только можно придумать. Но не думай, что нам удастся решить задачу одним лихим наскоком; столько честных и квалифицированных специалистов зараз не найти. И уж конечно, парень, вряд ли ты сумеешь отыскать решение прямо сейчас, даже если будешь пялиться в эти списки всю ночь напролет. Когда ты станешь стариком вроде меня, то поймешь, что нельзя заниматься всем сразу, если не хочешь загнать себя в гроб. Все равно когда-нибудь ты умрешь, и работу продолжит кто-то другой. Ты мне напоминаешь человека, который вознамерился сосчитать все звезды на небе. Чем быстрее он считал, тем больше вспыхивало звезд. И тогда он отправился на рыбалку. Ты должен поступать так же, и чем раньше и чаще, тем лучше.
— Джим, чего ради вы связались со мной? Все уже давно ушли, а вы все здесь.
— Потому что я старый идиот. Кто-то ведь должен тебе помочь. К тому же, я радуюсь возможности хорошенько врезать по такому грязному делу, как работорговля. И это — единственный способ. Я уже слишком стар и толст, чтобы действовать по-другому.
Торби кивнул.
— Это уж точно. Вот я мог бы бороться по-своему, но, черт побери, у меня так много обязанностей, что я не в силах выкроить ни секунды на все то, что мне следовало бы делать, и уж конечно, у меня никогда не будет ни малейшей возможности делать то, что я хочу!
— Это всеобщий закон. Чтобы выстоять в этой жизни, ты должен время от времени позволять себе делать то, что тебе больше всего хочется. Давай начнем прямо сейчас. Не станем ничего планировать на завтра, а просто прихватим пакет с бутербродами и отправимся глазеть на красивых девушек.
— У меня на завтра назначен званый обед. Я хотел сегодня поработать подольше.
— Ничего подобного. Даже стальной корабль порой нуждается в ремонте. Так что забудь о делах.
Торби глянул на стопку бумаг.
— Ну ладно.
Старик жевал бутерброд, прихлебывал пиво и смотрел на красивых девушек. На его лице играла улыбка невинного удовольствия. Вокруг было полно красоток: в Радбек-Сити всегда хватало шоу-звезд.
Торби не обращал на них ни малейшего внимания. Он размышлял.
Человек не должен забывать о возложенной на него ответственности. Не должен капитан, не должен и старший помощник. Но Торби не видел никакой возможности вступить в корпус Баслима, не нарушая этого принципа. И все же Джим прав: здесь также было поле битвы с грязным бизнесом — торговлей невольниками.
Даже если ему не нравится
Да, папа... но я не знаю, как взяться за это дело. Я лишь пытаюсь, иду ощупью, ведь у меня нет никаких способностей к этой работе.
— Чепуха! — отвечал Баслим. — Ты можешь выучиться всему, если сумеешь себя заставить. Ты научишься, даже если мне придется оторвать твою глупую башку!
Из-за плеча папы выглядывала бабушка, кивая в знак одобрения и серьезно глядя на юношу. Торби кивнул ей в ответ.
— Да, бабушка! Хорошо, папа! Я постараюсь.
— Надо не просто постараться. Этого мало.
— Да, папа.
— А теперь ступай обедать.
Торби послушно потянулся за ложкой, но увидел, что перед ним вместо миски с похлебкой лежит сэндвич.
— Что ты бормочешь? — спросил Гарш.
— Ничего. Принял одно решение.
— Дай своим мозгам отдохнуть и раскрой пошире глаза. Для всего есть свое время и свое место.
— Вы правы, Джим.
— Доброй ночи, сынок, — шепнул старик нищий. — Добрых снов... и удачи тебе!
Дверь в Лето
Глава 1
В ту зиму, незадолго до Шестинедельной войны, мы с котом Петронием Арбитром жили на старой ферме в штате Коннектикут. Сомневаюсь, сохранился ли дом до сих пор. Он попал в зону ударной волны от Манхеттэнского взрыва, а старые каркасные дома горят, как папиросная бумага. Даже если он и выстоял, вряд ли кому придет в голову арендовать его — в тех местах выпали радиоактивные осадки.
Но тогда нас с Питом он вполне устраивал. Водопровода там не было, и поэтому арендную плату не вздували; к тому же комната, служившая нам столовой, выходила окнами на север, а при таком освещении удобно чертить.
Существенным недостатком нашего жилища было множество наружных дверей — двенадцать, если считать дверь Пита. Я всегда старался устроить для него отдельный выход; здесь я вставил в разбитое окно нежилой спальни фанерку и вырезал в ней по ширине Питовых усов кошачий лаз. Слишком много времени я затратил, открывая дверь котам. Как-то я подсчитал, что с момента своего появления человечество провело за этим занятием девятьсот семьдесят восемь человеко-столетий. Могу показать выкладки.
Обычно Пит пользовался своей дверью, но категорически отказывался выходить через нее, как только выпадал снег. Тогда он принуждал меня открывать ему человечью дверь.
Еще пушистым шустрым котенком Пит выработал для себя простую философию, в соответствии с которой я должен был отвечать за жилье, пищу и погоду, а он — за все остальное. Особая ответственность, считал он, лежала на мне за погоду. А вы знаете, что зимы к Коннектикуте хороши только разве что на рождественских открытках.