Тетралогия. Ангел оберегающий потомков последнего Иудейского царя из рода Давида. Книга четвертая. Проект «Конкретный Сионизм – Общий знаменатель»
Шрифт:
Возникла следующая картина. На сияющем в небесной вышине еврейском календаре наступил день 9 Ава. Продолжая бесподобную историю, возник царский дворец. Глава иудейского народа открыл глаза, с облегчением вздохнул и окончательно проснулся.
Уже не было сил удивляться чему либо, я без проблем читал мысли Цидкиягу.
Видения только что проплывшие перед его взором, оказались лишь страшным, кошмарным призрачным изображением. Тяжким предчувствием о полученном свыше и обращённом к нему вещем знамении. Приказал слугам найти и пригласить для дружеской беседы наделённого глубочайшими знаньями первосвященника Биньямина бен Матуса. Двоюродных братьев, главного наставника Авигдора бен Яакова и лучшего, за всё прошедшее время, управляющего священным городом Аркадия бен Моше. Испытывая тёплые родственные чувства, любил прислушиваться к мудрым советам, преданных душой и телом надёжных боевых товарищей. С уважением, отмечая особую отзывчивость и заботу к бедным и попавшим в беду, или затруднительное положение согражданам. Вспомнил о Ирмеягу,
В следующий миг, подчёркивая важность момента, появились, вновь не дав близко приблизиться, совсем молодые папа и мама.
– Внимай данное событие чересчур внимательно! Ты увидишь и услышишь наших предков.
И так же неожиданно исчезли.
А когда все вместе, впятером, уединились в тенистом садике и хотя был далеко, видел и слышал интересную беседу нескольких человек. В малейших деталях Цидкиягу поведал о событиях, только что увиденных во сне.
– Будто в главном зале столичного дворца, лучшие представители 12 колен Израилевых одновременно праздновали две долгожданные свадьбы. Одну, младшего любимого сына Роувена, взявшего в жёны Мирьям, дочь военачальника Аарона, из колена Иегуды. Вторую, племянника, взявшего в жёны дочь раввина Яакова из рода священников Коганим, колена Левитов и которых также, по удивительному совпадению, звали Роувен и Мирьям. Подготовка к проведению брачных обрядов началась год назад, как только объявили о намерении молодых пожениться. Снаружи на улицах ликовали толпы горожан. В большом, великолепном зале, украшенном оливковыми ветвями и виноградными листьями, многочисленные родственники, самые знаменитые и уважаемые сограждане придавались беззаботно-радостному настроению. То тут, то там блистали своими талантами бадханы – простые евреи, смехом и забавами развлекающие на свадьбах жениха, невесту и приглашённых гостей. Сияли любовью и счастьем юные лица молодожёнов. В честь радостного события, головы виновников торжества покрывали лавровые венки, перевитые темно-фиолетовыми соцветиями плюща. Особенно красиво выглядели невесты одетые в роскошные праздничные наряды. Поверх дорогой одежды были окутаны длинными, пурпурного цвета, прозрачными шлейфами, оживающих и развивающихся от малейшего дуновения ветерка. Многие люди обращали внимание, женихи, как братья, очень схожи между собой. Но ещё удивительней, невесты также походили друг на друга, словно сёстры близнецы. Имея близкие, кровные корни, у женщин царского рода, чуть выше локтя, внутренней стороны левой руки находилось небольшое овальное, тёмно-коричневое, родимое пятно. У мужчин точно такое же, только размером чуть побольше, располагалось на наружной стороне правой руки.
Прервав рассказ об увиденных во сне картинах, Цидкиягу снял с груди большую, на массивной золотой цепочке, шестиконечную звезду.
– Когда-то принадлежала царю Давиду и с тех времён, она передаётся наследникам престола.
Дружелюбно протянул посмотреть друзьям. По краям она переливалась загадочным светом драгоценных камней изумительной красоты. В центре, на узенькой гладкой поверхности, мелкими чёткими буквами, ясно просматривалась совсем короткая, в несколько предложений запись. И контуры своеобразной карты, с изображением двух малюсеньких кружочков. Один в окрестностях Генисарского моря, а другой рядом с изображением Храма. Цидкиягу надавил пальцами незаметные выступы по краям драгоценности. На широкую ладонь выпали две, но уже небольшие шестиконечные звёздочки. Тем самым, нарушив целостность сообщения, не давая возможности полностью прочесть и постичь скрытое содержание текста.
– Ключи с описанием пути к тайным хранилищам богатств нашего народа, глубоко под землёй спрятанным, – пояснил Цидкиягу, вставляя на место звёздочки.
– Заранее приказал самому искусному и умелому, золотых дел мастеру, дополнительно сделать, точно таких же размеров, звёздочки. На каждой изобразить по две стороны Храма. Во время торжественного ритуала, после того, как молодых отвели в отдельные закрытые комнаты, давая возможность ненадолго побыть наедине, подарил каждой паре по ключику в виде звёздочек. С лёгким сердцем и в знак особой любви заповедовал, больше жизни хранить и оберегать необычные талисманы счастья. А на опустевшие места в главной звезде, вставил новые, чтобы постоянно иметь возможность созерцать изображение Дома Бога. Тут же какая-то властная сила перенесла меня в дальнюю глубину подземного лабиринта. Приказала оставить там, в потаённом месте, до заветного часа, символ царской власти. А вот эту маленькую золотую табличку с тремя начертанными именами, отдать младшему сыну. И если слова Авигдор и Аркадий вселяют успокоение, обратите внимание, буквы А и р, выделяются от других толщиной линии. То слово Биньямин вызывает, какие-то непонятные, но хорошие мысли.
Забрал табличку обратно и продолжил делиться своим сном.
– А когда вернулся в свадебный зал, туда, в самый разгар веселья, вползло 12 змей невиданно больших размеров. Стали крушить и сметать всё со своих мест. Смертельными кольцами обвивать, душить и пожирать присутствующий народ. Только двум парам молодожёнов удалось убить
Мужественно сопротивлялись люди. Но, видно, Бог прогневался за грехи наши тяжкие, и не было оставшимся никакого спасения. Рядом, прикрывая и защищая меня, сражались сыны мои и вы боевые друзья, – царь тепло, с печальной грустью взглянул на советников.
– Таяли, подходили к концу наши силы. Почему-то сознание чётко отметило, отсутствие в битве не на жизнь, а насмерть, Серепа и Нибара. Один за другим погибали дети мои, гости мои, и вот остался я один. А когда руки потеряли былую мощь и быстроту, стальными кольцами обвила и стала душить самая огромная змея. Свет погас в глазах. Жизнь не покинула меня, но стала хуже смерти. Ежедневно и ежечасно стал молить нашего единственного господа Бога, простить за грехи наши. Сменить гнев на милосердие к народу своему!
Немыслимо долго длились муки, и сердце обливалось кровью. Через бесконечные годы полнейшей темноты и страданий, оно уже почти перестало биться. Вдруг раздался гром небесный. Вернулись сила, разум, исчезла слепота, восстановилось зренье. Пролетающая молния подхватила, но не ударила, не сожгла, а понесла бережно, словно на мягком, тёплом ковре, высоко-высоко над землёй. Увидел, как внизу из Иерусалима, от разрушенного и разграбленного Храма, уходили в разные стороны, по числу колен Израилевых, 12 дорог. Десять были огорожены плотной стеной из сухих, колючих веток, без единого живого листика. Сверху ниспадало странное, таинственное освещение, и безучастно висело огромное ярко-красное солнце. В великом горе и печали двигались предрешённым, трагическим путём уставшие, измученные соплеменники и сыпались им на головы тусклые, багровые звёзды. По всему пути нападали на них люди нехорошие, чужие. С ненасытной жадностью бросались хищные звери земные и налетали страшные птицы небесные. Извне губил несчастных меч острый. Внутри голод, горячка, мор лютый и окружающий ужас истребляли юношу и девицу, грудного младенца и поседевшего старца. Изгородь сухая, колючая сужалась, скрывая человеческие останки. Постепенно очередная дорога превращалась в тропинку малую, а затем вовсе обрывалась. Засыпалась песком горячим, и ветер обжигающий сравнивал с землёй дикой. Или покрывались те места болотами топкими, бескрайними, и вскоре не оставалось от беженцев никаких следов на белом свете.
Две же дороги, уходящие в страны далёкие, на северо-восток и на запад, были на всём пути огорожены изгородью из густых, зелёных, живых веток. Не могли через неё прорваться ни птицы и звери хищные, ни люди плохие. По одной вёл за собой людей сын мой любимый, а по другой племянник. У каждого на груди, указывая предначертанный путь, сиял шестиконечный ключик-звёздочка. Яркой вспышкой высветились встреча с мужественным человеком, Божьим повелением, освобождённого из тюремной гробницы. Лаги с женой, несли сына Инону-Элия Шалом, который на века станет родоначальником признанных знатоков Торы.
Не раз, помогая, мудрыми советами, гонимому народу. Выполняя пророческое указание Всевышнего, завещал потомкам, сохранять маленькую золотую табличку, С начертанными именами трёх великих, в далёком будущем, лидеров еврейской общины. Дальше и дальше, уходя за горизонт, расходились эти дороги. В небе над ними, не ослабевая, продолжали гореть большие, сверкающие звёзды. Постоянно загорались новые, освещая, защищая и оберегая оставшуюся маленькую частицу былого величия. Иногда встречались на их пути благодатные места, расширяющие дорогу до невиданно огромных размеров. Так было в Испании, Где, очень скоро, пожелают зачеркнуть еврейскую культуру и великие достижения, служащие человечеству и поныне. Народ мой, нашедший долгожданный приют, некоторое время жил счастливой жизнью. Затем история повторялась с появлением новых человеческих жертв и трагедий. Почти 300 тысяч евреев отправили на пожизненный, безвозвратный, изнурительный каторжный труд. Тысячи подвергли казням и публичным избиениям у позорных столбов. У всех было полностью конфисковано имущество. Дороги, принимая прежний вид, вновь сужались. Только теперь, среди прежней окружающей зелени, стало появляться больше сухих, колючих растений, а идти становилось всё трудней и трудней. Десятки, сотни, тысячи лет проплывали перед очами, как один день. Понял, вижу пред собой длинную историю жизни, по которой будут продвигаться собратья.
Народ мой, кто пешком, кто на телегах, кто на ослах и мулах, в нищете и бесправии, вынужден был искать новое прибежище. Женщины рожали детишек, но всем без исключения было ужасно плохо. Падали и вновь поднимались. Вливая силы и надежду, раввины подбадривали, поддерживали, уговаривали петь и бить в бубны и барабаны. Не сосчитать несчастных, которые, не выдержав голода, лишений, болезней и тягостного пути, нашли в дороге свою смерть. Почувствовал, как от них переходят ко мне вера, мудрость и знанья. То на одной, то на другой дороге по направлению в Северную Африку, Италию, Западную Европу, на Восток или Новый Свет, снова и снова, всплывали любимые образы людей, очень похожих на Роувена и Мирьям. А властный голос, заполнивший небесное пространство до самого горизонта, произнёс: «На роду далёких потомков царя Давида, предначертано восстановить Храм». Странно было видеть, как в веренице веков, среди идущих людей, они иногда были почти рядом друг с другом, но различные обстоятельства не давали возможности соединиться. Иногда встречались, праздновали красивые свадьбы и жили одной судьбой.