Шрифт:
Геннадий Павлович Михасенко
Тётя Атиса
У Петуховых с вечера забарахлил телефон – сперва к ним звонил кто попало, потом они попадали неведомо куда. Утром вызвали мастера. Он явился и всё наладил. Когда младший Петухов, внук Ваня, шустрячок одиннадцати лет, вернулся из школы, дома уже никого не было – все разошлись по своим делам. Не садясь обедать, Ваня первым делом кинулся звонить своему закадычному другу Ваське Щукину, или просто Щуке.
– Я к вашим услугам, владыка!
– Ой! – вырвалось у Вани. Он икнул от удивления и проверил, не соединена ли трубка с сетью и не разыгрывает ли его кто-нибудь. Нет, концы проводков с маленькими металлическими прищепками свободно болтались в воздухе. Но даже если и соединена, то какой дурак ответит так загадочно – владыка! Кто владыка? Он, Ванька, что ли? Ой, не смешите! Единственное' чем он действительно владеет, это кот Пепел, который вон, соскучившись, трётся о ноги. И мальчик, развеселившись и осмелев, спросил:
– Куда это я попал? – хотя ничьего номера и не набирал.
– Куда надо, туда и попал! Я к вашим услугам, владыка! – бесстрастно повторил голос и, словно почувствовав замешательство мальчишки, его неловкость от этого возвышенного обращения, смягчил свою манеру: – Як твоим услугам, хозяин!
И, в самом деле, от упрощённого обращения Ване стало спокойнее, и он деловито уточнил:
– А что это значит «я к вашим услугам»?
– Это значит, что я выполню любую вашу просьбу и желанье.
– Правда?
– Правда.
– Любую?
– Любую.
– Значит, ты волшебная трубка?
– Значит!.. Вернее, я волшебный абонент, а трубка обыкновенная, она просто моё ухо. Итак, я слушаю тебя!
– Значит, ты теперь моя?
–Твоя!
– Здорово!.. Но погоди-ка, погоди, – вдруг спохватился Ваня. – Ведь эту трубку у нас кто-то оставил!.. Мастер по ремонту телефонов! Ага! Он может вернуться и взять её, так ведь?
– Так! От такой трубки просто так не отказываются! – согласился далёкий таинственный голос.
– Ещё бы! Конечно! Я понимаю!.. Тогда первое моё желание такое! Первое, что я хочу, это чтобы человек, который оказался растяпой и оставил тебя у нас, начисто забыл бы про тебя и не вернулся за тобой! Понятно?
– Не дура! Кстати, очень своевременное желание! Этот человек уже поднимается к вам на лифте!
– Скорей действуй! Сможешь успеть?
– Что за вопрос! Уже исполнено! Бывший мой властелин уже не связист, а сантехник, и у него совсем другие инструменты, и он направился в другую квартиру, где засорился унитаз.
– Молодец! А можно тебя спрятать? – вдруг спросил Ваня, отстраняя трубку от уха, спросил не как у трубки, а как у живого существа. Но ответа не последовало, то есть он не расслышал его и понял, что с трубкой надо разговаривать именно как с трубкой – прижав её к уху и губы направив к мембране, что он и сделал
– Можно, если я тебе не нужна. Ведь спрятав меня, ты будешь не в состоянии отдавать приказания, а на расстоянии я не слышу.
– Ах, так! В таком случае сделайся поменьше и в каком-нибудь красивом футлярчике!
Едва он это вымолвил, как трубка исчезла из его рук и на столике появилась аккуратная кожаная сумочка с ремешком. Ваня схватил сумочку и открыл её – там лежала та же самая трубка, только уменьшенная раз в пять. Он нежно взял её двумя пальчиками и сказал:
– Спасибо!
– Не за что! Кстати, благодарить меня не принято! Я исполняю свой долг, не больше того, а за исполнение долга не благодарят. Я получаю за это зарплату.
– И всё же спасибо! Теперь стало удобнее! – И Ваня перекинул ремень через плечо. – Можно вопрос?
– Хоть десять!
– Пока один!
– Як вашим услугам!
– Кто ты? Вас можно на «ты»?
– Можно! Я – АТС! Но не ваша Автоматическая телефонная станция, а Автономная Трансцендентная Субстанция!
– У-у! Все слова непонятные! И не выговоришь!
– Это неважно! Зови просто – АТС!
– Хорошо, АТС! И второй вопрос: ты мужского или женского пола?
–А какое это имеет значение?
– Большое! Мне же надо знать, тётя ты или дядя, чтобы вежливо обращаться. А может, бабушка или дедушка, а?
– Право, сама не знаю! – вздохнули где-то в пучине космоса Ваню как бы прошиб озноб от этого вздоха, но он не потерял присутствия духа.
А–а, раз «сама», – значит, женского! Иначе бы сказала, не знаю»! – рассудил мальчик.
– Возможно, – согласилась АТС.
– Женского лучше! Как мама или как наша учительница Зинаида Николаевна! Да и по голосу ты – женщина!
– Неужели? Пусть будет так! Значит, я – женщина? Это что-то новенькое в моей жизни! Ну, да пусть!
– Да, ты тётя Атиса! Я хочу видеть перед собой Щуку! – Ц тотчас на полу возле столика появилась цинковая ванна, в которой шевелилась большая щука, из-под воды кося на мальчишку злым взглядом.
– Не такую щуку! – в испуге воскликнул Ваня. – Не такую, а Ваську Щукина, моего друга из двадцатой квартиры!
– Ах, вот оно что! Прошу прощения, хозяин! Не так поняла. Это я мигом исправлю! Три-четыре!
Щука взметнулась вдруг на дыбы да так и замерла в вертикальном положении, стоя на хвосте, прямо на глазах у Вани начав терять рыбьи черты и обретать человечьи. Началось с того, что раздвоился хвост, превратившись в ноги, затем поджаберные плавники превратились в руки и так далее. Дольше всего и, кажется, труднее всего поддавалась преобразованию щучья голова, точнее – пасть. Костистые и хрящевые сочленения с какой-то мучительной неуверенностью и даже с неохотой размягчались, формируя нос, губы и подбородок. Но когда и вся эта сложная трансформация наконец завершилась и образовалась вполне узнаваемая Васькина физиономия, в её выражении всё же что-то неуловимо осталось щучье – может быть, слишком выдающиеся вперёд губы, что впрочем, присуще и натуральному Ваське, так что Ваню не смутила остаточная деформация.