Теург
Шрифт:
— Ага, некогда! Видел, видел! — хитро подмигнул Энки. — Где уж тебе в функционале разбираться, когда у вас там праздник за праздником! Нету, нету у вас понятия об умиротворении, тишине, самопознании.
— Чего раскудахтался? — Один закончил раздавать карты и теперь пытался удобно расположить веер из них в руке. — Каждому свое! Кому умиротворение, а кому веселье. Ходи давай!
— Веселье! — Энки бросил на стол пару семерок, — ну кто так сдает?
— Щ-щас ты сдавать будешь! — огрызнулся Один.
— Но-но! — Энки строго потряс указательным пальцем и продолжил: — Я говорю о красоте, душевном равновесии. Кстати, смотри, что еще из двадцать первого прихватил! Для души, так сказать! Полкааан! Полкан, иди ко мне, мой мальчик!
Один удивленно оторвал взгляд от стола.
— Собаку что ли завел?
— А то! Волкодав! Силища!
Волки Одина быстро повскакивали с мест и уселись рядышком, удивленно вытянув морды в трубочки.
Из сияющего зеленоватого портала появилась малюсенькая собачонка породы чихуахуа в синем комбинезончике и с серебряной косточкой на ошейнике.
Энки подхватил ее под пузо и с упоением потискал.
— Полкан! — гордо представил он.
— Серьезно? — Один с трудом сдержал брезгливую улыбку, волки в недоумении переглянулись. — И зачем тебе это недоразумение?
— Ну как зачем? Я же говорю — для души! Ты домой приходишь — а она тебе радуется… — он поднес упирающуюся собачонку к лицу и засюсюкал. Полкан ощерился и предупредительно зарычал.
— Смотри какой — с характером! — Энки подбросил Полкана в руках, тот снова угрожающе сморщил нос и вдруг, яростно рыча, накинулся на хозяина.
— Ох ты ж, зараза кусачая! — охнул тот, отрывая псину от своего уха.
— Ха — ха! — веселился Один, глядя как Энки с досадой отбрасывает собачку от себя. — Хорош волкодав! А главное — для души самое то!
Полкан отряхнулся, грозно зыркнув глазами на волков, отчего те попятились и попытались спрятаться за Одина. Волкодав же, обильно полив ближайший розовый куст, с остервенением вытер лапы о газон, отбрасывая за собой шматы вырванной с корнем травы и с утробным рычанием скрылся в зеленоватом портале.
— Мдаа, — Энки проводил его растерянным взглядом. — Ну да ладно! Что там, говоришь, за факс? Зачитывай что ли! — приказал он голограмме.
— Отчет Сварога по делу Кретта, — холодно доложила голограмма. — Верховный бог славянского пантеона уведомляет, что решение
— О как! — довольно потер руки Энки. — Как я их? Все сам, все сам! Ни от кого помощи не дождешься! Весь закон и правопорядок — все на мне! Зато результат на лицо! Кстати, как там этот твой проклятый? Скорбит?
— Чего ему скорбеть? — бесцветно отозвался Один, сосредоточившись на картах, — женился и счастлив. На тебе валета!
— Что? — лицо Энки вытянулось от удивления. — Как это — женился? Так быстро замену нашел? Дааа! Наверно надо было послушать Кецалькоатля. А мы твоего валета — козырной дамой!
— Почему замену? На той и женился, которую любил. На тебе даму! — Один хлопнул картой по столу.
— Это как так? А Кретт? А мы твою даму — козырным королем!
— А что Кретт? Вон Сварог докладывает, что все там в порядке у них. На тебе короля!
— Откуда ты их берешь?! Короли вышли все! Раз он говорит, что решение исполнено, значит исполнено, и не мог твой викинг ни на ком жениться! Козырным тузом твоего короля!
— Что значит — не мог? Я тебе врать что ли буду? На тебе туза! Взял? Ха — ха! И шестерку на лоб!
— Как так-то? — взвился Энки, — у меня все козыри были! Шельмуешь опять! — он с досадой бросил карты на стол. — И бред какой-то несешь! А ну-ка! — он пощелкал пальцами в воздухе. Зеленоватая голограмма с готовностью зависла над столом. — Ммм… давай-ка вызови сюда этого Кретта, прямо сейчас! Разобраться надо.
Зеленоватое сияние затрещало и потухло.
— Что-то я не понимаю, ты говоришь одно, Сварог — другое. Что происходит-то?
— А тебе зачем? — Один откинулся на спинку кресла, потягивая вино. — Жалоб нет, все довольны, чего голову заморачивать?
— Ну мне просто интересно!
Зеленоватая голограмма затрещала над газоном.
— Каменный бог славянского пантеона с супругой, — доложил автоматический голос.
Голограмма разрослась до человеческого роста, и из нее шагнули двое. Кретт в сияющем драгоценной россыпью плаще и красивая черноглазая богиня в ярко-алом платье, с драгоценной диадемой в темных волосах.
— Ну? Чего я говорил? — повернулся Энки к Одину, — все правильно! Вот она, из твоих земель. Ты бы пить бросал что ли!
— А ты бы юриста завел что ли! Из двадцать первого века! Вместо псин кусачих, — тут же парировал тот.