Тея и Ханс. Пророчество
Шрифт:
Тело женщины опустилось так, что на поверхности остались лишь голова и длинная белая коса.
Тея подошла, наблюдая, с какой нежностью и тревогой сын отпустил руку матери и кивнул:
— Начинай.
Девушка медленно начала выливать зеленоватое зелье в воду, жидкость мгновенно разлилась по всей ванне, окрасив её. Потом вынула мешочек с Песком Времени, высыпав его на ладонь, произнесла заклинание и сразу развеяла его над водой, продолжая говорить магические слова.
Вода вспыхнула белым светом, озарив комнату, и тут же погасла. Словно змеи, электрические разряды забегали по воде, пытаясь выскочить
И тут, когда ритуал был почти окончен, Мирель неожиданно прогнулась дугой, рот открылся в беззвучном крике, и из её тела вырвались с десяток Теней. Они взвились к потолку, беснуясь, и пронзительно завыв, вылетели в окно — в ночную тьму.
— А-а-а-а-а, — закричала Тея и кинулась к Хансу, обхватив его и прижавшись к груди, чтобы не видеть этот ужас.
— Что с тобой? — испугался он, обнимая.
— Тени… — прошептала она, начиная рыдать.
— Какие тени?
— Ты не видишь?
— Нет…
— Ханс! Тут было огромное количество Теней, тёмных, жутких… — говорила она сквозь слёзы.
— Подожди, что ты говоришь, не пойму…
Она подняла на него свои заплаканные глаза:
— Тени вырвались из тела твоей мамы, взвились к потолку и… вылетели наружу.
— А мама?
Тея заставила себя посмотреть на лежавшее в воде тело женщины.
— Она в порядке. Первый ритуал окончен, можно её вынимать…
Ханс осторожно отстранился, подошёл к матери, поднял её из воды и отнёс обратно на кровать.
— Переоденете её, — распорядился слугам, которые стали молчаливыми свидетелями этого действа. Затем обернулся к дрожащей Тее и тихо произнёс, протягивая руку:
— Что за тени?
— Страшные. Жуткие. Они взвились в потолок, а потом исчезли. Но Ханс… я не вру! Они действительно были. Ты веришь мне? Ты видел синие молнии, что появились во время ритуала?
— Да. Молнии — это сила Тёмного Мага, что проклял её.
— Ну вот же, не придумала.
— Я не говорю, что ты придумала, Тея, — он обнял девушку, уводя из покоев. — Идём, тебе надо отдохнуть. Слуги позаботятся о маме, а ты мне всё расскажешь.
Глава 24.
Сейчас она не видела Теней, но чувствовала их близкое присутствие. Что они где-то рядом, где-то недалеко. Её мозг совсем отказывался адекватно мыслить от страха, в голове было лишь одно — они тут.
— Эти Тени… они… она, Тень преследовала меня в детстве. Приходила только ко мне и ночью. Понимаешь? Боялась её до жути, до ужаса. Я говорить не могла, не спала, не ела толком, она вселяет такой вселенский ужас. Родители меня по врачам затаскали. По знахарям, то есть. А теперь я вижу, что мне не мерещилось, что они существуют. Ты… ты их не видел, да? — прошептала она магу, который обнимал её, крепко прижимая к груди.
Она уже почти успокоилась после долгой истерики. Это и понятно: свалившаяся ответственность за жизнь его матери, сам ритуал, эти Тени…
— Не плачь… — прошептал он ей в макушку. Она ещё больше вжалась, обнимая его, лёжа на
— Ты мне веришь? — этот вопрос был ключевой. Потому что родители ей не верили и считали повернутой, лечили.
— Конечно, — успокоил он.
— Я ж поэтому тогда с тобой пошла: Тень появилась, когда ты мне кинжал в руки дал. Боялась оставаться одна после этого. И ночью одна спать боялась. И сегодня с тобой тут останусь — ты уж извини.
Ханс рассмеялся.
— Почему ты смеёшься? — посмотрела в его лицо.
— Неужели ты думаешь, что я бы тебя одну оставил после случившегося? Конечно, со мной.
— Но мы будем только спать! — посмотрела в его карие смеющиеся глаза.
— Да, и ничего больше, — кивнул.
— Ханс, я серьезно.
— Я тоже, — он поцеловал её в нос.
— Пойду умоюсь, — с недоверием посмотрела на мага.
— Тебя проводить? — пошутил он.
— Сейчас посмотрю, — серьёзно ответила, открывая дверь в ванную. Тут было всё спокойно. Ничего, что указывало бы на присутствие Теней. — Я сама.
Как обещал, Ханс не предпринимал попыток близости. Во-первых, она сама об этом попросила. Во-вторых, Тея столько перенесла, что это было бы просто не по-человечески.
А ему хотелось. Очень хотелось зацеловать, не отпускать из своих объятий всю ночь, и всю жизнь. Но он прекрасно понимал, что это невозможно. Что он просто рано или поздно разобьёт ей сердце. И себе.
Сегодня она была такая настоящая, когда плакала у него на руках, вся её холодность исчезла, и с ним была такая маленькая и трогательная… его девочка. Он боялся так её называть, боялся так привязаться, что не сможет потом отпустить. Он лишь погладил её золотые волосы, разметавшиеся по подушке, когда она безмятежно спала. Поспать нужно и ему. Сейчас, после проведённого ритуала у него словно камень с сердца упал — даже дышать стало легче, и он вновь почувствовал уверенность в будущем. Но что делать с чувствами к Тее — не знал.
Ханс закрыл глаза, ещё раз взглянув на неё, и уже когда проваливался в сон, пришла мысль, что больше всего на свете он хочет так засыпать всю жизнь.
Глава 25.
Первые лучи утреннего солнца пробивались через щель между задёрнутыми шторами покоев Ханса. Тея сладко потянулась, вспоминая как ночью они спали в обнимку, и это были самые приятные объятия в её жизни. Ханс прижимал её к себе, стараясь не раздавить огромной рукой, а она, доверчиво расслабившись, уткнулась носом в грудь.
Непонятно кто первый из них проснулся, но, когда их взгляды встретились, не было неловкости. Словно вот так они лежали всю жизнь, и это так естественно.
Она приподняла подбородок, чтобы лучше видеть выражение лица, и тут почувствовала его, упирающегося ей в живот. Кровь прилила к щекам, сердце начало быстрее биться, когда почувствовала, что его тело начало нагреваться. Сердце в груди колотилось как сумасшедшее, но он ничего не предпринимал. Лишь молча смотрел в её расширенные зрачки. Ещё несколько ударов сердца, и Тея медленно повела бедром вверх, перекидывая ногу через него, и оказалась сверху. Ханс послушно лег на спину, не моргая, не отрывая взгляд. В темноте было плохо видно, но он слышал её учащённое дыхание в то время, когда сам боялся даже вдохнуть.