Тезей и Ариадна. Нить любви
Шрифт:
Люди Акама не дождались Дедала с сыном в условленном месте на Гавдосе. Никто не видел, как погиб Икар и куда девался его отец. Дедалу удалось добраться до Китиры и там переждать непогоду. А оттуда и до Лаконики совсем близко.
Тезей с товарищами пробирались к выходу из подземного Лабиринта.
– Одним броском нам нужно уничтожить стражу и захватить колесницы, иначе беда. Если они успеют взяться за луки, мы пропали, у нас совсем нет оружия.
Проктит знаком поманил за собой Тезея:
– Смотри.
Оружие
Лучше не придумаешь.
И снова помогли навыки акробатов, потому что перепрыгнуть через большущий камень и мгновенно оказаться перед обомлевшим стражем без подготовки невозможно.
И все же главный вклад сделал Калликрат. Он поманил к себе Тезея и показал на стражу и в сторону от пещеры:
– Я проскользну туда и начну стрелять, чтобы они не поняли, откуда нападают. Вон тех пятерых беру на себя, а вы в это время постарайтесь перебить остальных.
– Тебя убьют!
– Ты забыл, что я должен погибнуть? Я не боюсь, в царстве Аида меня ждет моя семья.
– Ты же сказал, что они на юге?
– Их убили, когда пришли за мной. Тезей, не теряй времени, его слишком мало.
Калликрат ужом скользнул между камней, прихватив лук и стрелы. Стражи действительно не поняли, откуда в них полетели их же собственные стрелы, они вообще ничего не поняли.
Беглецам удалось перебить охрану, а Калликрат оказался смертельно ранен единственным опомнившимся лучником.
– Оставь меня здесь, бегите!
А вокруг творилось что-то ужасное, земля тряслась и покрывалась трещинами, стоял гул, как тогда на Тире, только мощней.
– Надо как можно скорей бежать!
В Амнисе из всех кораблей у берега только один – царский, с пурпурными парусами. Он огромен, но выбора все равно не было. Идас восторженно заорал, что это и есть корабль Дексия. У корабля только охрана из двух рабов, остальные разбежались. Тезей подумал, что царь Минос даже бежать с острова не смог бы, грести некому.
Путь на судно загородил Дексий, он не смог покинуть свое любимое судно даже в такой ситуации.
– Дексий, отправляйся с нами, нужно бежать из этого кошмара!
– Нет, у меня семья в Кноссе.
– Так беги к ним, что ты стоишь?
– Если я уйду… – И вдруг махнул рукой: – Плывите, может, хоть вы спасетесь? А может, когда уплывете, Посейдон сжалится над Критом?
На весла сели все, даже девушки, взявшись вдвоем за одно. Перибея, к изумлению Тезея, взялась за весло вместе с Ариадной, видно, боялась, что дочь Миноса сумеет навредить, если за ней не присматривать.
Не менее удивительным было и то, что сама Ариадна не жаловалась и даже гребла, а потом вычерпывала воду. Но удивляться некогда, Тезей сначала ставил
Гавань Амниса уходила все дальше, но разглядывать ее невозможно: сгущались облака, небо почернело, из глубин моря доносился гул и волны уже просто перехлестывали даже через высокие борта царского корабля.
– Всем девушкам вычерпывать воду! Бесполезно грести, если пойдем ко дну! – уверенно распорядился Идас.
Они стремились добраться до того маленького острова, с которого полгода назад разглядывали громаду Тиры. Все устали, устали грести, бороться с волнами, вычерпывать заливавшую корабль воду, просто от страха перед морем, ведь никто из беглецов не был опытным моряком, а буря бушевала нешуточная.
Но не буря напугала Тезея и его спутников, а поведение Тиры. Гора уже не клубилась, она начала выбрасывать страшные огненные столбы, по всему морю шел гул, оно содрогалось, как и земля в Кноссе.
– Подальше бы от него… – покачал головой Антий.
Тезей тоже так думал, остальные поддержали. Ветер рвал парус так, словно хотел унести корабль не просто в морскую даль, а на само небо. Удерживать курс очень трудно, но Тезей и без советов Идаса понимал, что пристать к берегу в такую бурю, может, и удастся, а вот обнаружить наутро корабль целым вряд ли. Он махнул рукой:
– Вперед!
Вперед не очень удавалось, ветер гнал судно как ему вздумается, парус пришлось убрать. Мачта скрипела, грозя вот-вот обрушиться на гребцов. Вокруг темно, и море освещалось только красными вспышками огня, вылетавшего из Тиры.
Впереди виднелись громады каких-то островов.
– Идас, что это может быть?
– Если Тира остается позади справа, значит… справа Иос, слева Сикинос. Хорошо, что нас несет в пролив между ними.
– Чем хорошо? – кричал во весь голос Тезей, с трудом удерживая рулевые весла. Грохот волн, грохот Тиры и вой ветра заглушали его слова.
– Подальше от этого, – Идас кивнул в сторону сошедшей с ума Тиры.
С этим был согласен не только Тезей.
Медея с удовольствием разглядывала картинку в прозрачном шаре.
– Ах, какая буря!.. Даже если этот мальчишка не пойдет ко дну, все равно хорошо.
– Зачем тебе Тезей, мы же давно не в Афинах? – удивился вошедший в комнату Мед. – Оставь парня в покое.
– Нет, он никогда не будет знать покоя! Никогда! Ты еще не знаешь, что сейчас будет. Не одному этому мальчишке, а всему миру ахейцев, всему миру богов Олимпа грозит гибель.
– О чем ты говоришь? – почти испугался Мед.
– О, да! Я долго ждала этот сладкий миг мести, он вот-вот настанет. Так что для твоего Тезея было бы лучше отправиться к своему отцу Посейдону поскорей, чтобы не увидеть главного ужаса в своей жизни.