Тезей и Ариадна. Нить любви
Шрифт:
– Смотри, Тира…
Тезей с интересом разглядывал громаду горы, выступающей из моря, вершина которой курилась дымом. Тиру иногда еще называли Санторини. Дед говорил, что если Гефест и трудится где-то в своей кузнице, то несомненно под Тирой, а друг деда Ликий возражал:
– Э, нет, там не Гефест, а сам Тифон. Поверь, если эта гора изрыгнет пламя по-настоящему – Кикладам не спастись!
Киклады – красивые острова, жаль, если с ними что-то случится.
– Хорошо бы, и Криту тоже, –
Почему она была так сердита на Крит, Тезей тогда еще не знал. Ему предстояло выяснить.
На небольшом острове между Сикиносом и Фолегандросом переночевали. Там состоялся разговор, немного успокоивший пленников и ввергнувший в недоумение Тезея.
На вопрос, что дальше, Идас только вздохнул:
– Не знаю, я даже на Тире не бывал…
В воздухе словно витало какое-то дурное предчувствие, была разлита тревога.
Конечно, не тревожиться, отправляясь на Крит, чтобы сразиться с Минотавром, мог только глупец, да и его спутникам тоже есть из-за чего переживать, но Тезей чувствовал, что это из-за Тиры в том числе. Почему, неужели из-за дыма над ее верхушкой?
– Она всегда так дымит?
– Нет, не всегда, – ответил им подошедший кормчий. – А дальше за Тирой уже Крит. И боитесь вы зря, если кому и суждено погибнуть, так только ему, – человек в черном кивнул на Тезея. – Но Тезей сам вызвался.
– А. нам разве нет? – осторожно поинтересовалась Мелиппа.
Еще в Афинах, увидев эту девушку, Тезей удивился – худенькая, невысокого росточка, разве такая заинтересует Быка? Мелита была изумительной вышивальщицей, но уж никак не кормом для чудовища.
– Вам? Ну, возможно, кому-то еще. А остальные будут просто работать. Хорошо работать, чтобы хорошо кормили и содержали.
– Пока не откормят? – все так же осторожно уточнила Мелита.
– Тебя разве откормишь? – расхохотался их необычный собеседник. – Мы приносим жертвы Быку, но не всех и не всегда.
Они уже не понимали ничего. Тезей решил расспросить подробней:
– Но зачем тогда собирать людскую дань?
– Нам нужны те, кто сможет хорошо работать.
– Рабы?
– Возможно, и так.
– Я согласна! – зачем-то заявила Гесиона, словно от ее согласия или несогласия что-то в ее судьбе зависело.
Но с некоторым облегчением вздохнули и остальные. Теперь девушки поглядывали на Тезея даже с сочувствием, ведь ему предстоял смертельный бой с Минотавром, а они могли продолжать жить… хотя и в качестве рабов…
В молодости жизнь особенно мила, а надежда не оставляет даже в таком случае, все кажется, что что-то изменится к лучшему, а малейший лучик этой самой надежды способен осветить все вокруг. Прожившие много лет знают, что слишком часто это только лучик, за которым тьма.
Но
Рассвет на следующий день казался вовсе не багровым, а очень даже красивым. И море здесь такое же, как везде, и барашки волн похожи на остальные, и чайки такие же крикливые и прожорливые…
С первыми лучами солнца, когда еще сильно чувствовалась утренняя прохлада, их снова посадили на корабль и двинулись в путь. На сей раз даже не связали руки. В ответ на недоуменный взгляд Тезея кормчий Дексий с усмешкой объяснил:
– А здесь некуда бежать, даже на бревне от разбитого корабля не доплывешь.
К удивлению пленников, корабль обогнул Тиру, чтобы войти в какой-то порт на острове.
– Ты бывал здесь? – шепотом поинтересовался у Идаса Тезей.
– Нет, сюда не пускают чужих.
– Почему?
– Не знаю.
Когда корабль пристал к берегу, на Тезея и его спутников почти никто не обратил внимания, все вокруг занимались своим делом. Юношам знаками показали, чтобы помогли подальше вытащить корабль на берег, несколько местных засуетились вокруг, сокрушенно покачивая головами.
– Мы разве не на Крит? – подозрительно поинтересовался у кормчего Тезей. Ему совсем не нравилось то, что происходило. Вдруг это вообще обман, и те, кто взял их как дань, не имеют к критянам никакого отношения?!
– Завтра поплывем дальше. Эта старая развалина требует небольшого ремонта, я не хочу утонуть в двух стадиях от дома, – пробурчал в ответ кормчий, недовольно косясь на корабль, который уже осматривали какие-то местные люди.
– Здесь говорят не по-гречески! – ахнула Мелиппа. – Как же мы их поймем?
– Здесь многие понимают греческий, – раздался позади приятный голос. – А вы быстро научитесь критской речи.
Молодой человек, стоявший перед спутниками Тезея, был хорош собой. Высокий, стройный, как кипарис, с черными кудрями, кольцами ниспадающими на плечи, умное, пропорциональное лицо…
– Я Калликрат и буду помогать вам, пока вас не разберут будущие хозяева.
– Откуда ты знаешь греческий язык? – зачем-то поинтересовалась Мелиппа.
– Я родился в Пирее и прибыл сюда с предыдущей данью.
– Значит, не всех приносят в жертву быку?
– Нет, вас определят к хозяевам соответственно тому, что вы умеете или к чему способны. Конечно, некоторые пойдут и к Быку, те, что способны стать гимнастами. Вы что-нибудь слышали о священной игре с Быком?
– Ты почти свободен, почему же ты не вернулся домой? – пытливо вгляделся в лицо Калликрата Тезей.
«Многое на Крите ложь… слишком многое… трудней всего отличить ложь от правды. – вспомнил Тезей слова Эгея. – Сумей это сделать, сын».