The Darkness
Шрифт:
Его не было. Нигде.
Сильно сжимая глаза, я раскрывала их вновь, думая, что после сна плохо вижу, но его и правда не было рядом. Смущение и непонимание. Куда он мог пойти и почему оставил меня?
Я поднялась, борясь с ветром, который трепал мои волосы. Море бушевало, хоть небо и было белым. Пасмурно, но свет солнца грел замерзшие за ночь руки. Я направилась к домику, надеясь, что Дилан там, но пусто. Внутри никого.
И как это понимать?
Я вытащила из кармана телефон, придерживая пряди волос,
Доброе утро мне.
Я опустила руки, вздыхая, и обернулась, щуря глаза. Волны били с такой силой, что практически достигали лодки, в которой мы спали. Да, мы, но где он теперь?
От «вчерашнего» мои щеки начинают пылать, а в груди все сжимается от обиды. Это совсем не такое начало утра, которое я ожидала, после первого своего поцелуя. Да, первого.
Что мне остается? Идти домой, наверное.
Хотя, я ожидала чего-то подобного. Дилан – не Мет, и не такой открытый миру человек, так что, возможно, ему стало неудобно, и он решил уйти.
Но это все отговорки.
Я подходила к нашему дому, поглядывая на парковку. Машины Дилана нет. Уехал? Я невольно задумалась о том, что ему не понравилось целовать меня, но стукнула себя за такие детские мысли. Я - взрослый человек, и должна мыслить нормально.
Поднялась на свой этаж. Стены подъезда казались ещё более холодными и неприветливыми. Или я просто впадаю в депрессию?
Захожу в квартиру, кидая ключи на тумбочку. Шум привлекает мать. Она выбегает с кухни. Она бледна. Её растрепанные волосы и круги под глазами говорят, что женщина не спала всю ночь.
– Кая! – она подскочила ко мне, обнимая, затем отпрянула, потирая мои плечи. – Где ты была всю ночь?!
Я виновато и немного устало пожала плечами:
– Прости, мам. Я просто, - закачала головой, прикрывая глаза. – Все в порядке, - чувствую, как от обиды в горле образовывается неприятный комок. – Просто, хотела побыть одна.
Женщина тяжело вздохнула:
– Прости меня.
– За что? – я хмурю брови. Она – единственный человек, который не обязан делать подобного.
– Я не хочу быть в ссоре с тобой. Мы с тобой одни. И мы должны держаться вместе, - женщина явно перенервничала за ночь.
Мне правда стыдно, что я заставила её беспокоиться. Вчера я не думала ни о ком, кроме себя. Да. В последнее время я такая. Такая эгоистка. Отвратительно поступаю. Мет прав: я меняюсь, и не в самую лучшую сторону.
– Прости меня тоже, - я обняла мать, сжимая губы.
Я не должна так поступать с людьми, которые заботятся обо мне.
Женщина отпрянула:
– Главное, что ты в порядке, но не делай так больше, - отошла. –У меня сегодня дневная смена, так что… Если хочешь, можешь посидеть сегодня дома.
– Нет, - покачала головой, улыбаясь, - я поеду в школу. Стоит подтянуть оценки,
– Вот это моя девочка, - женщина поспешила на кухню, - я приготовлю завтрак.
Все-таки, придется быть такой, какой меня хотят видеть окружающие.
От лица Дилана.
– Где моя машина? – я вошел в комнату отца, когда тот застегивал ремень. Мужчина выглядел уставшим и измотанным. Он выпрямился, поставив руки на талию:
– Где ты был всю ночь?
– Где. Моя. Машина. – Повторил, выделяя каждое слово.
Отец почесал затылок:
– Я переставил её, не беспокойся.
Я сжал зубы, опустив глаза. Мужчина продолжал вопросительно смотреть на меня:
– Где ты был, Дилан?
Я опустил руки, подняв глаза на отца. Думаю, в моем взгляде не было ничего, одна пустота, поэтому он подумал, что я принимал что-то.
– Дилан, мы с тобой уже это обсуждали…
– Черт, да прекрати.
– Что ты принимал?
– Ничего, - я покачал головой, - просто, не спал всю ночь.
– Тогда, где ты был?
– Гулял.
– Где? – его настойчивый тон меня раздражает.
– Нигде, - бросил в ответ, направляясь к двери в свою комнату.
– Ты был с ней? – мужской голос заставил меня остановиться. Мои зрачки бешено забегали, а в горле застрял комок, мешающий ответить. Я приоткрыл рот, поворачивая голову. Отец сложил руки, но, подметив мою реакцию, вдруг сорвался:
– Господи. Дилан, я тебя просил!
Отвернулся, смотря перед собой, пока мужчина продолжал ругаться. В голове невольно всплывал образ Каи, отчего давление в груди становилось ощутимее. Зачем я сделал это вчера? Я не должен был. Это, как-то, противоестественно для меня.
***
– Ты опасен для общества, поэтому либо просидишь всю жизнь здесь, либо выйдешь, и ранишь того, к кому будешь питать сильные чувства. Ты ранишь этого человека, ведь сам не будешь понимать себя, - женщина в белом халате, вкалывала шприц в руку, поглядывая на парня с темными кругами под глазами. Тот усмехнулся, когда по его щекам потекли слезы:
– Мне все равно. Я ненавижу всех, и кроме этого ничего более не чувствую по отношению к другим.
Он резко схватил женщину за кисть, садясь, и сильно притянул её лицо к своему:
– Я никогда не буду испытывать ничего иного по отношению к тем, кто уничтожил меня.
Женщина попыталась освободиться, но, поняв, что попытки бесполезны, начала звать на помощь.
– Да, вот так, - парню нравилась её реакция. – Они тоже, как и ты, будут звать на помощь.
Он притянул её ближе, шепча на ухо:
– И ты тоже сдохнешь.
Женщина заскулила, когда парень сильно укусил её за шею, оттягивая кожу. По её белому халату потекла красная жидкость.
Тут вбежали санитары…