The Darkness
Шрифт:
Он пачкает ладонь в крови, поднося её к моему лицу. Я сжимаю глаза, когда он касается кончиками пальцев моей щеки:
– Это тоже, - чувствую, как другая его рука обхватывает мою, сжимая место, где открытая рана. – Это тоже нехорошо.
Я чувствую дикую боль, после чего начинаю кричать, пытаясь освободиться, но его мертвая хватка сильнее.
Мертвая?
– Потерпи.
Я дергаюсь, распахивая глаза: медсестра осматривает рану:
– У неё все затягивается. Я не вижу крови, - хмурит брови, смотря в сторону двери. Я следую за
– Правда? Это хорошо, - Дилан стоит в проеме двери, опираясь на раму. Он улыбнулся мне. Медсестра закатывает глаза, выходя из помещения.
Я напряглась, выпрямляясь. Мои глаза щурятся. Это все слишком пугает меня.
– Кая? – в палату заходит отец Дилана. Я рада видеть его, поэтому пытаюсь улыбнуться:
– Моя мать, она ведь…
– В порядке, просто, ей досталось сильнее, чем тебе, - перебивает, - но её уже перевели в палату.
Я облегченно вздыхаю, облизывая губы. Качаю головой:
– Спасибо.
– Ничего, - мужчина подходит ближе. – В вас врезался автомобиль, но на месте ДТП мы обнаружили лишь вашу машину.
Я хмурюсь:
– Как это?..
– Кажется, кто-то хотел столкнуть вас с дороги, а затем скрыться, и это ему удалось.
– То есть, - перебиваю, - хотите сказать, что это все неслучайное происшествие?
Гарольд вздыхает:
– Не хочу этого признавать, но, мне кажется, что это связанно с братьями Свонг.
– Теми, что пробрались в вашу квартиру?
– Да.
Смотрю перед собой. Это совсем нехорошо…
Рация Гарольда начала шуметь. Мужчина извинился, покидая палату. Я сглотнула, поняв, что мы с Диланом остались одни. Парень подошел к моей кровати, садясь на край:
– Как ты?
Выдавливаю улыбку:
– Порядок, - поднимаю глаза.
– Прости, что ушел сегодня.
Не думала, что он решится заговорить об этом. Но в любом случае, сейчас не совсем подходящее время. Я понимающе кивнула, сжимая края одеяла. Дилан сидит слишком близко. Я могу слышать его дыхание над ухом. Парень продолжает смотреть на меня, словно чего-то ждет. Я вздыхаю, все-таки смотря ему в глаза:
– Ничего, я понимаю.
Стоило мне взглянуть на него, как сердце забилось быстрее, а дыхание сбилось. Я заморгала, качая головой:
– Это, - опускаю лицо, - знаешь, я ведь… Я хочу поговорить с тобой кое о чем.
– Кая, - его охрипший голос заставляет меня дернуться.
Я поднимаю голову, но не успеваю ничего сказать. Дилан приблизился к моему лицу, коснувшись губ. Он медленно начал целовать меня. Я сильно сжала глаза, корчась, но тут же расслабилась. Как это ни странно, но вкус его губ, аромат – все это притягивает, заставляя забыться.
Я поддалась вперед. Дилан схватил меня за плечи, сжимая их. Он наклонял голову в разные стороны, отчего поцелуй казался каким-то иным. Я положила руки на его грудь, сжимая ткань футболки. Темп ускорялся. Мое дыхание окончательно сбилось, когда холодные пальцы скользнули по моему плечу вниз.
Действия Дилана становились
– Кая, лицо попроще.
Я приоткрыла рот, хмуря брови, но улыбнулась, ударив его по груди. Дилан прикрыл лицо руками, посмеиваясь, после чего прислонил ладонь к ссадине на моей щеке. Его лицо стало напряженным:
– Если это были они, то это нехорошо, - шепчет, разглядывая меня. Его взгляд останавливается на моих губах. Большим пальцем проводит по поврежденному участку. Я корчусь от боли. Дилан облизывает губы, приближаясь к моему лицу. Он целует меня в край губы, касаясь болячки. Затем вновь выпрямляется:
– Мне нужно найти отца.
Я киваю, но чувствую некое разочарование. Мне не хочется оставаться одной. Только не здесь.
Парень поднимается с кровати, направляясь к двери. Я обнимаю себя руками, чувствуя жар, что расходится по всему телу, подобно крови, проникая в каждый уголочек. Я устало улыбаюсь, когда Дилан оборачивается, бросая взгляд в мою сторону, и покидает палату.
Вздыхаю.
Что ж, хорошо, что с мамой все в порядке. Мне намного легче…
Чувствую железный привкус. Дергаюсь, касаясь дрожащими пальцами губ. Рана открылась. Опять?
Смотрю на свою ладонь. Красные пятна. Мое сердцебиение учащается, а дыхание становится тяжелее и глубже. Я поднимаю глаза, смотря на дверь. Зрачки забегали по комнате, мысли спутались. Рассудок, он мутнеет? Снова?
– Все потому, что это плохой сон…
========== Глава 25. ==========
***
…Мужчины услышали душераздирающий женский вопль. Они сорвались с места, кинувшись в сторону палат. Крик не затихал, словно женщина рвала глотку, лишь бы дозваться до кого-нибудь. Санитары распахнули дверь, вбегая внутрь, но замерли от картины, что предстала перед ними: белая простынь была испачкана в крови, которая сочилась из шеи медсестры. Она жалобно скулила, неотрывно смотря в глаза парня, который держал её за глотку. Он перевел взгляд на санитаров, которые явно пребывали в шоке. Ухмыльнулся, оголяя окровавленные зубы, и вновь взглянул на женщину, та раскрыла рот, продолжая вопить.
Мужчины подскочили к ним, хватая парня, который начал вырываться, отбиваясь всем телом. Женщину увели. Она хваталась за шею, широко раскрывая рот.
Руки и ноги парня привязали ремнями к кровати. Один из санитаров нанес несколько ударов по лицу больному, крича. Но его голос звучал приглушенно, поэтому вряд ли парень смог что-то разобрать. Да это ему и не нужно. Он рассмеялся, плюя кровью…
…- Гарольд, послушай, - мужчина в голубом халате не отставал от полицейского. – Я как врач, уверяю, что он опасен, ему нельзя покидать лечебницу, - он остановил мужчину. – Ему нужно в психушку, изолировать от общества. Он опасен, Гарольд.