The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл
Шрифт:
Плечо мечник перевязал да выпил несколько восстанавливающих зелий. Вместе с Баумом они добрались до Седьмой шахты без проблем. Ведь если ты старый и великий некромант, то лучшее место – древний склеп, но уж коли склепа нет, то и шахта сгодится.
Был ещё один аргумент в пользу того, что им нужно именно туда. Баум, как уже успел убедиться Герберт, умел чувствовать мертвечину. Особенно ту, которая ещё и при этом ходит. И постоянным невнятным бормотанием и отрывистыми словами аврорианец давал понять, что внутри есть что-то мёртвое, что пытается сойти за живое.
Вход в копи соответствовал всем требованиям
Герберт вообще стал сомневаться, как можно было не заметить такого подозрительного места и никак не отреагировать не исчезновения. Возможно, власть в Скавене знает что-то и покрывает кого-то, а возможно, суеверный люд так боится этого места, что и не пытается его исследовать. А значит, пришло время для пламенной справедливости в лице Герберта и Баума.
Молчаливый аврорианец внимательно смотрел по сторонам, ожидая нападения нежити. Мечник махнул рукой вперёд и могучий даэдра аккуратно вырвал несколько досок из перегородки, чтобы можно было пролезть. Внутри пахло сыростью, камнем и гнилью. Никаких развешанных по стенам трупов или орды мертвецов, пытающихся разорвать тебя на кусочки. Однако Баум явно что-то ощущал и уверенно направился вперёд.
– Погоди, - остановил его Герберт, а золотой воин замер. Видимо, это слово он уже выучил, - дай сперва проверю.
Герберт поднял левую руку и сотворил заклинание. От заклинателя куда-то вглубь тоннеля потянулась белёсая дымка. Это был указатель заклинания «Ясновидение», излюбленного заклинания студентов-магов, кладоискателей и контрабандистов, используемого для нахождения кратчайшего пути к тому, что ты желаешь больше всего. Однако у него было несколько значимых минусов.
Во-первых, оно требовало постоянного притока магической энергии, во-вторых, оно работало только вблизи от цели. А в-третьих, оно вело именно к твоей желаемой цели, то есть если ты вместо клада на самом деле очень хотел в уборную, то рисковал быть обречённым на выкапывание мнимого клада из выгребной ямы.
Дымка Герберта указывала куда-то в недра шахты и заворачивала на ближайшем повороте направо, а значит, как минимум то, чего Герберт в данный момент хотел, находилось где-то в шахте. Мечник поймал вопросительный взгляд Баума. Точнее, просто взгляд, потому что понять, что выражали глаза под шлемом, было совершенно невозможно. Храбрый отпрыск семьи Ленколиа запалил факел.
– Только никому не говори, особенно бабусе, - исключительно для себя оправдывался он, - а то она ещё лезть с обучением начнёт. А что такого? Я же бретонец! Я вычитал это заклинание, со временем освоил! Очень полезное, иногда! – продолжал он полушёпотом говорить мало что понимающему Бауму. – Особенно когда нужно найти таверну или бордель. Меня ни разу мимо цели не привело!
Два воина шли по каменным коридорам, укреплённым давно сгнившими балками, покрытыми плесенью. Коридор иногда вилял или раздваивался, но заклинание упорно вело их по главной штольне. В небольших кавернах по бокам виднелись следы разработки горных пород, но, похоже, недолго.
Вскоре они вышли в большую пещеру, явно естественную, судя по большим сталактитам, свисающим
Посреди пещеры ширился провал, через который перепрыгнуть можно было только с помощью магии, что было равносильно слову «невозможно». Зато вместо магии там был мост: шаткий и ветхий. По такому не то, что ходить – даже смотреть на него страшно.
– Ладно, я первый, - решил Герберт, однако Баум остановил его, положив тяжеленую руку на плечо. – О, ты первый? Ну… что ж, как тебе угодно, большой брат! – Герберт, наконец-то придумал новое походящее прозвище для товарища.
Аврорианец осторожно ступил на хлипкие доски подвесного моста, заскрипевшего под тяжестью позолоченной брони. Стараясь наступать ближе к тому месту, где доска крепилась к верёвке, Баум стал продвигаться вперёд. Внезапно опора под ним не выдержала и проломилась. Аврорианец схватился за верёвочный поручень, но сгнившие верёвки начали расползаться на глазах. Не теряя больше времени аврорианец рванул вперёд, будто взлетев над пропастью. Опора окончательно ушла из-под его ног, но даэдра уже успел зацепиться рукой за край обрыва и повиснуть.
– Я же говорил, что надо было мне идти первым, - озвучил Герберт, когда Баум влез на твёрдую землю на той стороне пропасти, весь в грязи. – Я поищу другую дорогу, большой брат, встретимся как-нибудь!
В ответ Баум лишь произвёл какие-то звуки на своём языке, явно не понимая, что говорит Герберт. Оба героя пошли в разных направлениях, ища сами не зная что. Баум повсюду чувствовал присутствие нежити, поэтому выбрал самый широкий тоннель, по которому и пошёл. Было невероятно темно и сыро, поэтому, чтобы не шагнуть в очередную пропасть, воин зажёг магический огонёк, озаривший весь тоннель ярком белым светом.
По подземелью разносился равномерный стук капель по каменному полу да металлический дребезг шагом Баума. Если в этом месте кто-то и был, то они просто не могли не заметить того, что огромная золотая махина разгуливает по шахтам. К слову, всё это время аврорианцу приходилось пригибаться, потому что края шлема постоянно цеплялись за потолок.
Внезапно Баум услышал голоса. Конечно, их смысла он не понял, но они раздавались будто бы из-за стены. Аврорианец не знал, как далеко он ушёл по петляющему коридору, поэтому не представлял, где конкретно он находится. Однако ощущения присутствия нежити в округе не отступало, поэтому золотой воин прислушался тщательнее.
Пройдя чуть дальше, он наткнулся на кирпичную кладку, которой тут явно быть не должно. Поскольку дальше и так был тупик, Баум решил немного поменять антураж и с невероятной силой даэдра ударил ногой в кладку. Поднялся столб пыли, стена закряхтела и со страшным грохотом провалилась внутрь.
***
Амиэлю завязали глаза и заткнули рот отвратительной тряпкой, которой, судя по ощущениям, драили пол. Сначала его тащили по улице, потому что он слышал звуки города и тяжёлый горячий воздух Хаммерфелла. Затем он ощутил, как вокруг стало значительно холоднее, чувствовалась влажность, эхом отдавались шаги ботинок по каменному полу. Некоторое время его тащили, как он понял, по подземелью, а затем темп шагов изменился: он стал куда ровнее и чётче, будто бы пол стал ровнее.